Собрав себя и волчат, она уже к вечеру была готова к переезду.

Всю дорогу мы молчали, слушая как Мари рассказывала, как хочет завтра сходить на рынок за вещами и книгами.

— Те, что ты покупал, пап, я уже давно прочитала, а арифметика, уж прости, скучная. Надо купить больше приключений.

— Мы обязательно завтра сходим, — заверил ее я.

Потом она подбежала к Алме и взяла за руку ее. Мое чудовище от неожиданности чуть не уронила мешки с одеждой.

— А с тобой, мама, мы должны сходить по магазинам, так уж и быть, я буду играть с Томми, при условии, что буду выглядеть на его фоне как леди. Помнишь то голубое платье? Мы его месяц назад приглядели? Так-то платья мне не очень нравятся, ведь охотиться удобнее в штанах, но один раз в год, на праздник, я надену. Ладно?

— Конечно, — Алма обняла ее за плечи, — можем купить даже два. У нас много шуб и мяса. Все продадим и купим.

Говоря это, я видел, как Алма старалась держать себя в руках, и не выдать ломающегося голоса.

Дом не пришлось топить, в нем и так тепло летом. Только застелить постели, поужинать, и определить в чулане Тару с волчатами. Она тоже часто была в этом доме гостьей и новой любимицей Ханны, поэтому была совсем не против пожить тут со щенками.

Ближе к одиннадцати, Мари начиталась своих книг, и собралась спать. Алма пошла желать ей спокойной ночи, и задержалась довольно надолго. Я ждал ее в постели около часа. Когда она наконец вышла, из детской уже издавалось тихое сопение нашей дочери.

Раздевшись, она нырнула ко мне под одеяло, и прижалась всем своим прохладным телом.

— Что вы там так долго делали? — тихо спросил я, чтобы не разбудить ребенка.

— Она просила рассказать ей о том, как мы встретились.

— Боже, — я не сдержал улыбку, — она же тысячу раз это слышала.

— Нет. Сегодня я рассказала ей все. И про ее настоящую семью.

Судя по отсутствию слез и истерики, она не особо расстроилась.

— Какова была реакция?

Алма положила руки мне на грудь и легонько поцеловала в шею.

— Мари умница. Она сказала, что догадывалась обо всем, но не хотела спрашивать. А теперь все знает, и все равно не перестанет считать нас родителями. Думаю, она даже не особо думает о своем происхождении. Ну и ладно. Время нашей дочери днем, верно? А сейчас ночь, и наступает пора для нас двоих. Так что тихо, сейчас я буду тебя долго целовать, мой любимый человек.

Детский крик разбудил нас утром.