— Господи, — вскочил я, видя, как Мари стоит в ночной рубашке у окна, — что случилось?

— Лес горит! Он горит, мама!

Алма спрыгнула с кровати, как будто не спала, и, как была в моей рубашке, выскочила за дверь, оглядывая местность. Я бросился за ней.

Холод сковал мое тело, но ужас… ужас был сильнее. Над пышными елями и соснами поднимались клубы черного дыма. Полоска пепла плавно осела на обнаженное плечо Алмы и тут же осыпалось.

Синие глаза заискрились гневом, а ладони сжались в кулаки. Поднявшийся ветер взъерошил ее волосы. Даже не будучи чудовищем, она стала похожей на него. Я понял все без слов. Там, за полосой огня, ее ждал Кай.

Если бы не Мари, хныкнувшая за спиной, Алма улетела бы прямо сейчас.

— Мам, мне страшно, — ее руки вцепились в края рубашки Алмы.

Она будто опомнилась, и снова стала заботливой матерью с двумя рядами зубов.

— Не бойся, — моя жена упала перед ней на колени, — я никому не дам тебя обидеть, обещаю.

Мари, как и всегда, все поняла.

— Нет! — он неистово завертела головой, — не смей ходить туда одна! Я не пущу тебя.

Тонкая рука прошлась по рыжим волосам.

Лисичка стала совсем большая.

— Конечно. Меня будет защищать папа.

Мари посмотрела через плечо на меня. Я согласно кивнул.

— А сейчас прекращай плакать и помоги нам. Надо сообщить жителям города о масштабах пожара. Он может перекинуться на город. Пусть готовят пожарных. Проследи за всем! И как только жители будут в безопасности, возвращайся сюда, мы будем ждать тебя здесь.

Тот взгляд Мари я запомнил на всю жизнь. Слезы остановились. Выражение лица стало жестким и сердитым. Дочка отпустила Алму и хмыкнула в последний раз.

— Хорошо. Я сделаю что ты сказала. При условии, что ты вернешься.

— Иди, иди, Мари. Увидимся.

Развернувшись, девочка побежала в город по пыльной тропе, ни разу не обернувшись.