Внутри меня все оборвалось.
— Что? — я встал на колени перед ней, чтобы заглянуть в глаза, — ты хочешь с ним драться?
Она покачала головой. А потом кинула, убирая руки. Алма плакала.
— А что еще остается делать. Он не оставит тебя с Мари в покое. Он чувствует мое счастье. Он чувствует человеческую плоть, Рэн. Если что-то с вами случиться, я не смогу жить дальше. Поэтому, есть только один выход.
Дам я свое согласие или нет, она все для себя решила. Я это знал. И Алма пойдет в бой.
Я обнял ее и уткнулся головой в колени. Кто бы знал, что одно страшное чудовище принесет столько счастья и любви в мою жизнь. Пусть я не вырос с людьми, но я стал человеком, и сделал таковой ее.
Тонкая ладонь прошлась по моим каштановым волосам.
— Не бойся, все будет в порядке. Я обязательно вернусь.
Не поднимая головы, я спросил:
— Когда ты хочешь идти?
Она поцеловала меня макушку.
— Он почти в заповедной зоне. Скоро он пробьет мою защиту. Нам лучше перебраться в дом Ханны, туда, к людям, он вряд ли сунется. Думаю, через неделю.
Она подняла мою голову за подбородок, и коснулась своими губами моих.
— Можете целоваться при мне, я не буду делать вид, что меня тошнит, — все искрилась шуточками Мари, отнимая косточку у одного из волчат.
Алма подошла к ней и взяла волчонка на руки, давая ему другую кость.
— В следующий раз обязательно, моя клоунесса. А сейчас, давай, собирайся, мы переезжаем в город.
Мари поднялась с земли, и отряхивая платье, уточнила:
— Уверена? Ведь тетя Ханна должна приехать только через месяц. Что мы там будем делать.
— Это ненадолго, — подоспел я к разговору, стараясь не смущать Алму, которую и так трясло, — надо уладить кое-какие дела в лесу. Без нас.
Мари обладала удивительной проницательностью, и хотя она и догадалась, что дело не чисто, никаких вопросов задавать не стала.