Позднее я отчетливо услышал, что после этого тура в наших композициях и в общем стиле исполнения появилось американское звучание. Я в процессе записи песен никогда не стремился к какому-то определенному направлению, но, с другой стороны, мы начали так часто выступать с американскими группами, что это просто не могло не оказать на нас влияние. Это не делало из нас последователей Slipknot, но в музыку всё же прокрались новые оттенки, благодаря чему мы снова стали чуть более нестандартными.

Структура песен также стала более четкой. И поэтому, возможно, на альбоме Are You Dead Yet? или даже на Hate Crew Deathroll наши мелодии начали больше походить на классические рок-композиции. На заре карьеры мы просто накидывали риффы и партии подряд, ни о чем особо не заботясь. И сочинение хорошего риффа или партии никогда не было для меня мучением. Однако только в процессе я научился разумно их совмещать и отсекать лишнее.

Помимо того, что песни сами по себе стали более структурированными, я начал уделять больше внимания общей концепции альбома. Так как я являюсь представителем кассетного поколения, то для меня всегда было важно традиционное разделение на сторону А и сторону B. То же самое относится к начальному и финальному треку и к тому, в каком порядке песни будут размещены на диске.

И умеренная продолжительность звучания наших альбомов – тоже вполне продуманная вещь. Так они лучше воспринимаются. Мне самому не нравится слушать экстремальную музыку слишком долго. Кроме того, большинство альбомов в любом жанре не станут хуже, если к чертям исключить из них пару-тройку композиций. Конечно, можно выжать для одного диска как можно больше материала, но я думаю, альбому только на пользу пойдет, если он будет казаться чуть короче желаемого. Тогда у слушателя останется чувство голода. И не следует забывать, что люди сейчас уже не проявляют такого интереса к музыке, как, например, это было в 2005 году.

С этой же темой связан тот факт, что я не стал собирать архив своих риффов. Если что-то из нового не подходит сразу, то вряд ли в будущем оно зазвучит лучше. Тут же в мусорное ведро. Вот так я считаю.

Иногда какой-нибудь мотив сам по себе всплывает в памяти и возвращается к жизни. Но я думаю, что это всё же отличается от раскопок старых записей. Было бы, наверное, неплохо, если бы в столе существовал такой ящик, в который засовываешь риффы, и они спустя годы каким-то образом становятся лучше. Где такой можно взять? Если когда-нибудь такой ящик появится в продаже, то спрос на него точно будет.

Летом 2006 года состоялся крайне необычный и особенный для меня концерт, благодаря которому я вспомнил выученную мною классику. У моей сестры Анны родился ребенок, и она попросила меня сыграть на крещении. Там я с Роопе исполнил «Лето» Вивальди из цикла «Времена года». Роопе еще раньше создал свою аранжировку, и мы иногда разогревались с ее помощью просто для собственного удовольствия.

Тем же летом у Eläkeläiset вышел альбом Humppasirkus, для которого эта потрясающая группа записала свою интерпретацию песни „Hate Me!“. Название „Vihaan humppaa“, естественно, придумали они, а мы со своей стороны помогли им в реализации.

К тому моменту мы с Eläkeläiset уже несколько лет подряд сталкивались за кулисами практически каждого немецкого фестиваля, и однажды речь зашла о новой версии нашей песни. В результате той беседы у меня сложилось впечатление, что наше творчество будет слишком сложным для них. Но всё пошло своим чередом, а точнее понеслось галопом так быстро, что в итоге и их, и наши фанаты оказались в курсе всех этих планов. Информация утекла в обе стороны.

Вскоре дело дошло до того, что я вместе с Янне записал демоверсию песни, где все острые углы были настолько сглажены, что больше никто уже не мог назвать ее сложной. Сначала мы поставили драм-машину отбивать хумппа-ритм, а потом прибавили основные музыкальные рисунки, изрядно их упростив. Насколько я помню, Янне играл на аккордеоне, а я, скорее всего, на какой-то акустике. С тех пор Янне как минимум один раз посетил выступление Eläkeläiset.

Альбом Are You Dead Yet? продержал нас в пути практически весь 2006 год. Помимо всего прочего, в нашем календаре был отмечен тур The Unholy Alliance – он проходил сначала летом в США, а сразу после – в Европе. В рамках этого совместного тура со Slayer мы также смогли выступить с Lamb of God и Mastodon – чертовски хорошими восходящими американскими группами.

Менеджеры, конечно, тоже сыграли свою роль, но все равно было здорово, когда в конце какого-то промотура по Калифорнии нам сообщили, что ребята из Slayer приглашают нас заглянуть к ним в студию. Мы добрались туда, позвонили в дверь, и через несколько мгновений нам открыл Керри Кинг в солнцезащитных очках и камуфляжных шортах. В эмоциональном плане это практически сразило нас наповал.

Мы проследовали за гитаристом, он сунул каждому в руки по пиву и попросил нас сесть. И вскоре мы слушали еще сырые миксы альбома Christ Illusion (2006). Вокал еще не был записан, а сам Том Арайя тем временем находился в соседней комнате и работал над басовыми партиями. Это был очень приятный жест с их стороны, и в то же время для Slayer это, конечно же, стало возможностью немного разобраться в том, что за группа из Финляндии поедет с ними в тур. Керри явно взял на себя роль этакого ответственного за отношения с другими коллективами.

Тур стартовал отлично, и многие из нас на протяжении нескольких вечеров смотрели выступления Slayer с начала до конца. В какой-то момент мы обратили внимание на то, что барабанщик Дейв Ломбардо всегда таинственным образом – будто бы из ниоткуда – возникал за своей установкой прямо перед началом концерта и исчезал так же таинственно, как только шоу заканчивалось. По этой причине мы начали называть его Призраком. Видимо, у него были какие-то свои проблемы, и любые контакты с внешним миром не очень-то его привлекали. Примерно в середине тура он внезапно заскочил в нашу гримерку, радостно пожал всем руки, открыл какую-то бутылку и остался поболтать о том о сем. С того момента Ломбардо стал будто совершенно другим человеком, не таким, каким он казался нам в начале гастролей.

На некоторых этапах более поздних туров я и сам стал немного походить на призрака, и теперь я очень хорошо понимаю, почему хедлайнеры не всегда заинтересованы в том, чтобы закатывать вечеринку с каждой группой, с которой они гастролируют.

Было довольно забавно, что я впервые увидел Slayer на сцене только тогда, когда COB выступали у них на разогреве. Мне действительно было бы интересно посетить их концерт раньше, но в 1990-е годы эта группа была для меня просто вне зоны досягаемости.

Больше всего мы общались с парнями из Mastodon. Они – отличная группа. С басистом-вокалистом Троем Сандерсом я в какой-то степени был уже знаком раньше, а барабанщик Брэнн Дэйлор оказался одним из самых приятных людей в мире. Но вот фронтмен группы, вокалист-гитарист Брент Хайндс – совершенно чокнутый. Я имею в виду, полный псих. В принципе он милый и добродушный, но в то же время совершенно непредсказуемый парень, который может выкинуть всё что угодно. Даже врезать пустой банкой из-под пива в лоб собеседнику прямо посреди разговора.

Брент сразу развеял все наши предположения о нем: после какого-то нашего концерта в самом начале тура он ворвался в гримерку COB, опрокинул столы с едой и начал бушевать посреди комнаты. Бутылки и бананы разлетались во все стороны, Брент размахивал руками и ногами, а изо рта у него вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Мы даже не сразу поняли, кто это так разбушевался.

К счастью, его товарищи по группе услышали шум и примчались, чтобы унять его. Иначе всё это могло перерасти в серьезную драку. Брент – это жесткий провокатор, чувство юмора которого совсем не такое, как у других, обычных людей. Со временем мы научились различать, насколько близко к нему можно подходить.

Первая поездка тура The Unholy Alliance была достаточно тяжелой, но при том замечательной и действительно значимой для нас. Еще и потому, что тогда я встретил подругу, с которой у меня в итоге были самые продолжительные отношения. Кристен Мулдериг работала в музыкальном бизнесе, а если сказать точнее, то она была менеджером Slayer, так что мы оба понимали, что из-за работы у нас будут трудности с совместным времяпрепровождением. Это было очевидно, потому что она такой же трудоголик, как и я. Сначала мы встречались тайно чуть больше года, пока весной 2008 года не сошлись официально.