Мы связались с Эрной Сиикавирта, провели с ней несколько репетиций и остались очень довольны. Она оказалась действительно опытной клавишницей и особенно искусно играла на фортепиано. Пол не имел для нас никакого значения, потому что всё решало мастерство. И после пары концертов в Финляндии мы с ней отправились в турне. По словам Эрны, она никогда раньше не пила ни капли алкоголя, но достаточно скоро ситуация изменилась.

Три группы разогрева находились в одном автобусе и каждый вечер закатывали беспощадные вечеринки. Нас достаточно сильно удивлял тот факт, что после концертов за кулисами всегда было безграничное количество еды и выпивки.

И, конечно, мы тогда даже понятия не имели о правилах и этикете, существующих в туровом мире. Из-за этого случались разные инциденты. В первую же ночь в автобусе мы подумали, что можно лечь спать на любые приглянувшиеся койки, и заняли спальные места ребят из Hypocrisy. Нам повезло, что они просто посмеялись над этим и рассказали нам о некоторых основных правилах поведения в туре. Однако звукоинженер группы упрямо решил проявить свой гнев, поэтому я демонстративно улегся спать на пол.

Участница одной из групп тогда решила выручить меня и пустила переночевать к себе на полку. Так определенно было лучше, хотя на родине я привык спать на полу, так что такой вариант мне бы тоже подошел. И этой девушкой была не Эрна, о чем, безусловно, корректно упомянуть отдельно.

У нас не было тур-менеджера, который мог бы позаботиться обо всем, и даже усилители мы тогда не взяли. Только гитары. И, конечно, вскоре выяснилось, что всю концертную аппаратуру нужно было везти с собой.

К счастью, мы были одной из основных групп в туре, и у нас четверых на разогреве выступало несколько рандомных, менее известных коллективов. Так что мы поговорили с немецкой группой Disbelief, которая открывала первый концерт этого тура, и они позволили нам использовать их оборудование.

Замес на концерте в Эспоо быстро стал достоянием общественности, и в выпуске немецкого издания Rock Hard тут же написали о нас статью. Подобно ему, журнал Terrorizer послал своего репортера из Англии, чтобы он проследил за всем, происходящим в туре, и особенно за нами. Все это привело к тому, что в Великобритании появилась первая статья о нашей группе.

Думаю, команда лейбла Nuclear Blast знала, как правильно продвигать группу с самого начала ее карьеры, именно поэтому у журналистов не было абсурдных и ложных представлений о нас или о нашей музыке. Конечно, самым утомительным было каждый раз заново рассказывать про убийство на озере Бодом. И о Финляндии в целом. Многие европейцы, похоже, считали, что мы родом с Северного Полюса и живем среди белых медведей.

Пожалуй, больше всего меня удивляло то, что нас чертовски сильно хвалили за наше музыкальное мастерство. Это было здорово, но я всё равно удивлялся, потому что определенный уровень техники исполнения всегда казался мне чем-то само собой разумеющимся. Много внимания репортеры уделяли проявлению ярости в нашем творчестве. И еще тому, что мы создали новый музыкальный стиль. Первое казалось нам естественным, но о втором мы не имели ни малейшего понятия.

Hypocrisy были из Швеции, Kovenant – из Норвегии, а Benediction – из Британии, так что общим языком для нас стал английский. Я понимаю шведский, Хенкка и Янне тоже хорошо на нем говорят, но лучше всего, конечно, общаться на языке, который понятен каждому участнику беседы.

Все группы в этом туре принадлежали к Nuclear Blast, и Benediction якобы являлись хедлайнерами, хотя, по сути, самыми известными были Hypocrisy. Я так хорошо поладил с их лидером Петером Тэгтгреном, что через некоторое время он в качестве продюсера уже работал над записью нашего третьего альбома.

Только закончились наши первые гастроли по Европе, а впереди уже ждал следующий похожий тур. Хедлайнером тогда стали шведы Dismember, а нас повысили до звания второй выступающей группы. Также в 1998 году мы впервые вышли на сцену фестиваля Wacken Open Air и отыграли еще на нескольких немецких и финских фестивалях.

Кстати, первые татуировки появились у меня в том же году. В Эстонии мы с Кимберли сделали одинаковые тату с нашими инициалами, а еще я набил себе змейку на пальце. Она символизировала собой обручальное кольцо. Позднее я размышлял о том, что мне, вероятно, следовало бы перекрыть те инициалы, но это казалось мне чем-то неправильным. Татуировки – это часть меня и моей жизни. Затем на правой руке я набил тату с фрагментом обложки альбома Something Wild. Над ней в Лаппеэнранте поработал Яри Синкконен – барабанщик группы Kotiteollisuus, который к тому же является опытным тату-мастером. Мне нравится его стиль, он такой панковский! По сути, Яри «сделал» мне всю правую руку. В этих татуировках есть что-то от стиля Ханса Рудольфа Гигера и не только. Разумеется, эти тату набивались не за один раз, а на отдельных друг от друга сеансах. На пальцах вытатуировано COBHC и HATE.

Лев с финского герба на моей руке – это способ почтить память моих бабушек и дедушек, а также силу их поколения. В наше время эту тату легко можно истолковать как нечто расистское, ну и похер. Суть не в этом. Я набил ее однажды в Лос-Анджелесе, когда местный мастер пожелал сделать мне татуировку на халяву. Я тогда задумался на мгновение, потом достал из кармана паспорт и сказал, что набивать будем с него. И эта татуировка действительно чертовски крута. Многие иностранцы, которые смотрели на нее именно как на рисунок – то есть ничего не зная ни про какой герб, – хвалили ее и проявляли искреннее любопытство.

Надпись «End of fuckin’ story» тоже была сделана в Лос-Анджелесе. Однажды я со стаканом коктейля в руке прямо посреди дня валялся на диване перед телевизором вместе со своим другом Аланом Стиллгрейвом, и именно тогда он сказал, что мне следует сделать татуировку с этой фразой, потому что я постоянно ее повторяю. Я ответил, что не имею ничего против, но лишь при условии, что и он сделает то же самое. Какое-то время мы подначивали друг друга, и ситуация быстро накалилась. Через пару часов этот слоган был вытатуирован на коже у обоих. Мне было все равно, но так как Алан занимался обслуживанием клиентов в ESP Guitars, то он получил на работе несколько комментариев относительно этой выходки.

Аббревиатура «E.V.V.K.», которую никому в Финляндии не нужно объяснять (Ei voisi vähempää kiinnostaa – «Мне абсолютно наплевать», – прим. пер.), – это результат одного из выходных дней в уже более позднем туре по Южной Америке. Когда мы были в Бразилии, нам сообщили, что парень, который, между прочим, делал тату Даффу из Guns N’ Roses, – большой фанат COB. И поэтому он предложил всем нам набить бесплатные татуировки.

Участники группы не горели желанием выстраиваться в очередь, но я подумал, что E.V.V.K. настолько идеально соответствует нынешнему этапу моей жизни, что сейчас я набью хотя бы это. Я решил, что и для публики это станет чем-то новеньким, раз уж ничего другого у меня для них пока нет. По всему миру люди высказывали свои догадки по поводу этого сочетания букв, и, естественно, всегда смеялись, когда узнавали их истинное значение.

Звезды хаоса относятся к колдовским историям, которые я изучал во время создания альбома I Worship Chaos, в 2015 году, и для меня эти татуировки имеют особое значение. Однажды в какой-то статье я наткнулся на термин «arms of chaos» и начал смеяться от мысли, что мои руки, или «arms», – это настоящее оружие хаоса. (В английском языке слово «arms» переводится не только как «руки», но еще и как «оружие», – прим. пер.) Естественно, эту шутку нужно было довести до конца и позаботиться о том, чтобы набить на своих руках звезды хаоса.

Изображение Кали, богини смерти в индуизме, которую я считаю свои личным ангелом-хранителем, находится рядом со звездой хаоса. Эти татуировки мне набил Танели Ярва из группы Sentenced, еще один финский музыкант, у которого чертовски хороший стиль тату-работ. Помимо этого на моей руке есть надпись, которая имеет для меня особое значение, – она набита в память о моем дорогом друге Тонми Лиллмане: «TL Rest In Peace».

Фраза «Trashed, Lost & Strungout», конечно же, связана с нашим одноименным EP-альбомом 2004 года. Это тоже дело рук Яри Синкконена, как и изображение чувака, выглядывающего из-за стены. Под одеждой у меня татуировки не спрятаны, они есть только в моей душе и на руках. Одна из них у меня покрыта так называемым рукавом, а на другой находятся тату, выполненные в духе воспоминаний моряков о долгих путешествиях. Я отношусь к татуировкам совершенно иначе, чем к созданию музыки, то есть они не должны быть идеальными или продуманными до мелочей. Они – мой сайд-проект в стиле фри-джаз!