Однако войск у моста явно прибавилось — подошли гвардейцы из разрозненных полков и батальонов, Федя заметил и людей в гражданском — добровольцы.

Государь приподнялся в кузове, взмахнул рукой — Две Мишени разом кинулся, прикрыл собой:

— Ваше величество!..

— Поздно мне уже пулям кланяться, — услыхал Федор.

— Нет, государь!.. Ни в коем случае!.. Пригнитесь!

— Довольно гнулись, — Император с усилием вставал, и, глядя на него, вставали разом и цесаревич, и великий князь Михаил. Оба бледны, гусарской лихости не видно, но вставали!..

— Нет! Нет, ваше величество! — теперь бросились уже и Коссарт, и Ромашкевич, и другие офицеры-гвардейцы — мундиры у всех измяты, многие в побуревших от крови бинтах. — Отсюда надо уходить, немедля!

— Первая рота останется прикрывать отход, и мы, их воспитатели, вместе с ними, — услыхал Фёдор.

— Мальчишками мы отродясь не прикрывались и прикрываться не будем! — возмутился Михаил Александрович. Цесаревич деловито кивнул, соглашаясь:

— Государь и отец наш, вам надлежит немедля покинуть…

— Тих-хо! — рыкнул император и голос его, почти семидесятилетнего, враз заставил всех умолкнуть. — Останутся добровольцы. Только добровольцы! Которых я, — обвёл он взглядом толпу, — выберу сам. Вы, полковник, поведете своих кадет на прорыв, прочь из города. Вместе с наследником-цесаревичем и братом его. Ти-хо! — на сей раз это предназначалось сыновьям, немедля принявшихся громко, вслух протестовать. — Вам — хранить трон Российский! Династию! Страну и народ! А нам из нашей же собственной столицы бегать невместно.

Трудно сказать, чем всё это бы закончилось, но в этот миг другая сторона Фонтанки заполыхала выстрелами. Прямо посреди моста, совсем немного не долетев до баррикады, разорвалась мина, осколки звонко ударили в гранит клодтовских постаментов.

Германцы сообразили, что к чему, а, может, получили наконец известия о случившемся на Шпалерной.

«Нам не дадут уйти», осознал Федор.

Кажется, к тому же выводу пришёл и полковник.

«Сейчас скомандует «в штыки!»» — мелькнула страшная мысль. Страшная, но в то же время и пьянящая, затягивающая своей гибельной прелестью…

— Стрелки-отличники! Ко мне! — распорядился Две Мишени. — Подполковник Коссарт, подполковник Ромашкевич, головой отвечаете за безопасность августейших особ! Прорывайтесь на вокзал, берите эшелон и уходите!.. Мы вас нагоним!.. Первая рота, занять позиции!.. Солонов, уступите место за рулем!..

Казалось, невозможно быстро исполнить такое приказание.

Но — спустя считанные мгновения грузовики с рычанием уже неслись вниз по набережной Фонтанки, облепленные людьми так густо, что почти не видно было колёс. Следом за ними торопились гвардейцы, хотя и далеко не все, большинство осталось с кадетами. Осталась и часть добровольцев, прилично выглядящий господин с дорогим охотничьим штуцером и огромным оптическим прицелом на оно элегантно поклонился Федору, приподняв котелок.

— Стрелки, наверх! Выбить расчёты!..