— Что ещё за Гумилев? — тотчас нахмурился папа.

— Oh, papa, comment peux-tu ne pas connaître ce poète![4]

— Je ne connais aucun poète et je ne veux pas savoir![5]

— Ну в самом деле, дорогой, — проворковала мама, — Вера правду говорит, monsieur Гумилев и в самом деле подаёт очень большие надежды. Его сам Валерий Яковлевич Брюсов удостоил рецензии, в «Весах», а это… — Аннушка, душа моя, избавь меня, несчастного, от ваших поэтов! — взмолился папа. — Дочь вернулась, всё хорошо, но отчего ж не предупредила?

— Да я и не собиралась сперва идти, да Метельская прямо так уговаривала, так уговаривала, мол, без твоих стихов и вечер не вечер…

— И что же ты им читала? — живо заинтересовалась мама.

— Ах, мама, вы же всё равно не знаете!

— А почему бы тебе нам их не прочесть тоже?

— Вам не понравится!

— А ты попробуй!

Вера взглянула как-то искоса и Федор, вроде бы как занятый своей книжкой в углу под лампой, навострил уши.

От зноя воздух недвижим,