– Мистер Блэквуд, вы забываетесь, – удивительно, но тон его сейчас мало напоминал привычный благостный лепет умудренного опытом дедули. – Мало того, что вы позволили себе насилие и угрозы, теперь вы ещё пытаетесь отдавать приказы? Я напоминаю, ректор здесь всё ещё я, и я не позволю…
А нет, показалось.
– Это я вам не позволю, – припечатал я. – Мистер Ливингстоун, из нас двоих это вы, кажется, забыли, кто я такой и что здесь делаю. Так вот, напоминаю – я нахожусь здесь с полного дозволения её величества. Бумаги же всё ещё у вас, или с ними тоже случилось – как вы там сказали? Досадное недоразумение?
– Так вы хотите поговорить о недоразумениях, Блэквуд? – выдал архимагистр с несвойственной ему резкостью. Старый хрен что-то больно расхрабрился. – Не объясните, почему магистр Мэддокс и студент Саммерс были убиты одним и тем же оружием? Вернее, даже не так: почему Лестер Мэддокс был убит ножом, принадлежащим Лисандре Найтстар? Меня, признаться, сие недоразумение очень заинтриговало. Вам есть что сказать по этому поводу?
Признаться, на миг я ощутил вспышку восхищения – старик решил использовать против меня мои же методы. В присутствии Гилберта, который, будучи в курсе всей истории, наверняка сейчас изрядно потешается.
Не выйдет, Ливингстоун. Я обвёл вокруг пальца и грохнул короля Бенедикта, неужели ты думаешь, будто я не доберусь до тебя?..
– О, разумеется! – оскалился я. – Это подарок. Иные девушки любят цветы и конфеты, но моя леди предпочитает вещи более… интересные.
– Лестер…
– …помер вовсе не от ножа, мы оба это знаем. Неужели хотите в подробностях обсудить ту славную историю?
Не хочет, ясное дело. Ведь тогда настанет его черёд отвечать на крайне неудобные вопросы.
– И с чего бы вам дарить Лисандре Найтстар такие подарки? – подала голос, очевидно, пришедшая в себя Чейз.
Наивная! Разве я говорил, что подарок от меня? Нет, нет. Я не настолько глуп, чтобы дать Ливингстоуну повод обвинить меня во вранье. А он, судя по кислой роже, именно это провернуть и собирался. Неужели расспросил Лисандру о ноже и вызнал его чудное происхождение, воспользовавшись её плачевным состоянием? Вот и ещё один счётец к этому ублюдку.
– Видите ли, господа и дамы… – я сложил руки за спиной, прошёлся по кабинету и остановился возле окна – высокого, с широким подоконником и устроенными на нем горшками с цветами. – Я дарил, дарю и буду дарить леди Лисандре Найтстар подарки, когда захочу и какие захочу. А ещё я собираюсь на ней жениться в ближайшем будущем – о чём вы, мистер Ливингстоун, наверняка уже наслышаны. После чего планирую жить с ней долго и счастливо. А это значит…
Я отвернулся от окна, одарил доброжелательным взглядом всю собравшуюся компанию и рявкнул:
– Это значит, я утоплю этот мир в крови, слезах и дерьме, уничтожу всех, кто попадётся на моем пути, и помочусь на руины каждого замка, крепости и даже Академии, если с головы Лисандры Найтстар ещё хоть раз упадет хотя бы один волос! Проверять серьёзность моих намерений я не советую.
– Вы хоть понимаете, лорд Блэквуд, – о, надо же, вспомнил, кто я, – где и кому вы предъявляете подобные угрозы? Я не потерплю…
– Вы будете терпеть всё, что я вам скажу. Потому что в противном случае, я клянусь, эта история дойдет до её величества в таких тошнотворных подробностях, что я сильно удивлюсь, если вы не окажетесь на виселице.
Уж я-то знаю, о чём говорю: Мария, будь она хоть тысячу раз совсем молодой и вынужденной прислушиваться к светлому лобби, в первую очередь тёмная. И к тому же женщина. Которую однажды чуть не убили её же подданные. Подобного скандала она не потерпит, а учитывая, что на репутации дорогого ректора уже имеется одно пятно в лице безвременно покинувшего этот мир Мэддокса… В общем, может, не за жизнь, но за должность Ливингстоуна при Академии я не дам и медяка.
Ливингстоун это тоже прекрасно понимает. А потому снова переменился в лице, вмиг передумал отчитывать меня, точно мальчишку, и натянул на лощёную бородатую морду подобие улыбочки.
– Я не думаю, лорд Блэквуд, что стоит выносить… подобную грязь на всеобщее обсуждение. Не подумайте, я не собираюсь заметать случившееся под ковёр или оправдывать действия студентов Даниэллы! Но репутация Академии может сильно пострадать, а это, как вы понимаете, недопустимо.