– Да как вы смеете угрожать мне? – взвилась Чейз, срываясь на визг. – Вы?.. Да я!..
– Что, будете жаловаться? Я задал вопрос. Что здесь делают мои студенты и о чьём именно отчислении идёт речь?
– Господа, господа… я думаю, нам всем стоит немного остыть, – промямлил Ливингстоун этим своим тоном пресветлого миротворца.
Естественно, его никто не послушал.
– Между прочим, Лайтнинг первый их лупить прибежал – сестрица нажаловалась, – буркнул Тай, явно раздражённый всеми этими воплями. Подобно своему папеньке, он предпочитал затаиться в тёмном уголке и знатно напакостить исподтишка. Но, судя по сбитым кулакам и живописным пятнам крови, расцветившим белую рубашку, в драку полез без раздумий и вполне охотно. – Потом разнимать нас полез, выхватил по башке и проспал всё веселье. Кретин. А, ну да, он-то у вас, конечно, отважный спаситель, зато мы…
– Нелюди! Садисты! Жестокие монстры! – продолжала визжать Чейз. Её явно понесло по всем кочкам, и плевать дуре, что тут целая толпа «монстров», жаждущих искупаться в светлой кровушке. – Что бы ни сделали мои студенты, именно они – те, кто стали жертвами!..
– Ты, мать твою, серьёзно, Даниэлла? – рявкнула вдруг Эбби, грозно надвигаясь на неё. – Как насчёт Лисандры Найтстар? На девчонке живого места нет! Ей едва не сломали челюсть, у неё сотрясение мозга и жуткие синяки по всему телу – на руках, на животе, на груди… Твои бедные мальчики – просто звери, и я бы ни за что не стала их лечить, будь у меня возможность отказаться!
– Я знаю, что они сделали, и это не должно остаться безнаказанным, – процедила Чейз, немного сбавив тон. – Но ещё я знаю Лисандру Найтстар. Все знают. Её… вызывающее поведение могло навести молодых людей на некие мысли, да и её моральный облик вызывает большие сомнения!
– Моральный облик? Ты сдурела, старая карга?! – поперхнулась целительница. – Раз уж тебя это так волнует – девушка невинна, ни один мужчина её не касался. Но даже переспи она со всей академией, и это не дало бы никому права!..
– Ах, невинна? – Чейз откинула голову и расхохоталась почище любой злой ведьмы. – Лисандра Найтстар – чудовище, жутчайшее порождение тьмы! Кто угодно, только не жертва! Ты видела, что она сотворила с бедным Лоуренсом?! Вскрыла его, точно свинью, наградила кошмарным проклятьем… Она сидела и смеялась, пока несчастный мальчик умирал в страшных мучениях! Наследник лорда Саммерса, отличник и всеобщий любимец, жестоко и цинично убит малолетней потаскушкой, которая наверняка сама спровоцировала!..
Что сказать, боевые некроманты, наитемнейшие маги во плоти, все как один живущие в трех шагах от Чащи, передвигаться умеют крайне быстро. А уж некроманты, пребывающие в такой ярости, что их аура расползается по всей внушительной учительской, прежде наверняка задуманной как малый зал для приемов, так и ещё быстрее.
Подле Чейз я оказался в пару длинных шагов и полсекунды спустя. И сделал то, что стоило сделать, едва войдя – наотмашь ударил лживую идиотку по лицу, с удовольствием ловя и хриплый вскрик, и капли крови, брызнувшей из разбитой губы. Лэндон восхищённо выдохнул, глядя на эту сцену, в своём углу наверняка ухмыльнулись Тай и Дик.
Что характерно, вызвавшийся миротворцем Тони даже не пошевелился.
– Лорд Блэквуд! – завопил Ливингстоун, дёргаясь со своего насеста. Да так и замер, когда я махнул рукой, а вокруг его шеи зеленоватой нитью оплелось удушающее проклятье.
– Молчать, – отрезал я и снова вернул своё внимание откашливающейся Чейз. – Уже почувствовали себя потаскухой и чудовищем, Даниэлла? Ещё нет? Так я могу повторить.
– Лорд Блэквуд, – тягуче позвал Тони, – бросьте гадость, старая дура – не та, ради кого стоит устраивать бойню в королевстве. И этот клоун, – он кивнул на тщетно пытающегося освободиться ректора, – тоже.
– Пожалуй, вы правы, лорд Гилберт, – неохотно согласился я. Отпустил Ливингстоуна, достал из кармана платок и швырнул Чейз. Та отбросила его от себя, точно ядовитую змею. Её право. – Утритесь, не добавляйте работы уборщицам.
Я обвёл взглядом присутствующих, вцепился в плечо Лэндона и подтолкнул его к Таю.
– Вам есть что добавить к этой охренительной истории, господа?
Парни с ответом не нашлись, зато вездесущий Ливингстоун мигом подал голос: