Аланна и Оралин сели поближе друг к другу, освободив нам с Элиотом место на диване. Недовольная Алексия и молчаливый Арлан расположились в креслах. Ректор хлопнула в ладони, иллюзорными картинками в воздухе иллюстрируя подготовленный нами план. Его ближайшую часть, если конкретнее.

Через неделю должна была состояться наша с Арланом Раминским свадьба. Посетить её были приглашены тысячи гостей, среди которых затесались представители других стран и даже миров. Устроенное нашими врагами с моего и Арлана согласия мероприятие идеально подходило для стремительного свержения правящего короля-регента и подставы излишне влиятельной и амбициозной семейки.

План брал начало задолго до самой церемонии. Дело в том, что семья знатной гномки Оралин торговала драгоценностями с королевской семьёй Арайдена. И прошлым летом, когда я дала согласие на брак с Арланом, с моей подачи Бернард заказал у гномов корону для моего будущего супруга, принца и короля. Корона, насколько я знала, была сделана из золота и украшена несколькими крупными изумрудами. Непростыми изумрудами.

Изготовленный лично Оралин венец власти был зачарован. Камни, инкрустировавшие корону, были заколдованы особым образом. Они должны были записывать каждое слово, произнесённое в их близости исключительно представителями рода Раминских, которым Оралин от лица моего дяди доставит корону в качестве подарка незадолго до коронации и которые, по традициям Арайдена, коронуют ею принца-регента с позволения короля-регента. Так мы с Элиотом планировали получить доказательства виновности семьи Раминских, произнесённые лично ими самими. В нужный момент, благодаря тем же чарам, корона повторит их слова прямо во время совмещённой с обменом брачных клятв коронации. Но только если в речи мерзкого рода мелькнут слова, связанные с Арайденской трагедией, огромный перечень которых вложен магией в корону. Когда же всплывут доказательства вины Раминских, я продемонстрирую всем дневник моей матери и расскажу о том, что видела, когда мне было девять. Бернарду и Раминским придёт конец.

Если изготовлением венца занималась Оралин, которая согласилась принять участие в заговоре ради монополии на продажу гномьих драгоценностей и оружия во всём Арайдене, то зачаровала камни Аланна, унаследовавшая дар матери и сумевшая не только обуздать его в Академии, но и значительно увеличить, научившись зачаровывать не только оружие, но и прочие предметы. В награду за свои труды Аланна должна была получить должность главного и единственного поставщика зачарованного оружия императорской семье Тамирской империи.

Свадьба должна была убрать с политической доски Раминских и Бернарда и предоставить мне мой трон. После мы с лёгкостью смоем убрать Уильяма и посадить на трон Тамирской империи Элиота. И Уильяму по нашему плану заготовлена смерть. Его планировалась умертвить, как собаку.

***

Прослойка миров была прекрасна. Времена года здесь сменялись точно в срок и были восхитительны в своих воплощениях. Тёплый первый месяц осени, дождливые второй и третий, снежная холодная зима, ароматная весна и жаркое лето, наполненное запахом хвои и смолы.

Я вдохнула полной грудью, прощаясь.

— Аня Сейромон-Арайден, — прозвучало моё имя над макушками вчерашних пятикурсников, сегодняшних выпускников.

За то время, пока наш курс выслушивал прощальную речь ректора и преподавателей и профессоров, благословлявших нас всех отправиться в свои большие миры и показать, какие мы блистательные, успело потемнеть и похолодать — так я определяла в последние годы, что наступил вечер. Выпускники сидели на стульях, расставленных на серых(для остальных зелёных) газонах, мощёные дорожки были свободны для передвижения.

Я приподняла подол юбки из белой тафты и прошла по проходу между моим и соседним передним рядом. Элиот, державший мою руку, успел оставить след поцелуя на костяшках моих пальцев. Когда я взошла на деревянное возвышение, на котором стояли ректор, преподаватели, профессора и целители, все поочерёдно пожали мне руку, после чего Лисса вручила мне диплом об окончании Академии Безумцев, а главный целитель справку о моём полном ментальном здоровье.

Я никогда в подробностях не рассказывала о том, как целители помогали мне или другим студентам. Как и сказал когда-то Арлан, здесь умели выпускать в итоге здоровых и уверенных в себе. Где с помощью пилюль, где с помощью бесед, где с помощью и того, и другого одновременно. Лично мне помогла открывшаяся правда, пилюли и подготовка к возмездию. А что помогло другим… то было слишком личным, чтобы спрашивать.

Я вернулась на свой прохладный деревянный стул между Элиотом и Аланной. Оралин сидела с другой стороны от Аланны. Алексия и Арлан подмигивали мне с возвышения и показывали большие пальцы.

— Элиот Тамирский.

Принц встал со стула, и я проводила его слабой улыбкой. Как и прочие выпускники, он был торжественно одет. Белая рубашка, удлинённый пиджак, вышитый серебряной нитью и брюки, на тон темнее пиджака. Ботинки с острыми носками. Отросшие волосы были взъерошены мною за пять минут до начала выпускного.

Мы с Элиотом прошли длинный путь. От осиротевших испорченных, как старые игрушки, детей до взрослых магов, которые рассчитывали получить троны своих стран и наказать тех, кто на них позарился. Через три дня должна была состояться моя свадьба. Мне предстояло носить фальшивую улыбку, как четыре лета до этого, мне предстояло открыть грязную правду всему двору. А после сесть на трон и стать королевой. Королевой Арайдена. Дальше… всё было ещё сложнее.

Сегодня был мой последний день лета в роли относительно необременённой девушки. Наш с Элиотом последний день спокойной, не отравленной властью и придворными играми любви. Потому что завтра и в последующие месяцы нам суждено играть. И было неизвестно, сможем ли мы любить, как сейчас, даже если сыграем идеально.

Элиот вернулся ко мне. Мы вновь переплели руки и проследили за тем, как преподаватели, целители и ректор пустили в небо множество огней. Даже для меня, не различавшей цвета, искры в небесах были прекрасны. Я приподнялась на носочки и, дотянувшись носом до шеи Элиота, с наслаждением ощутила его мужской запах. Я услышала, как дракон прерывисто вздохнул. Мой возлюбленный был большую часть времени молчалив, плохо выражал эмоции, когда я не умирала или не страдала, заставляя его волноваться за мою жизнь и взывая к инстинктам, но сейчас…

— Я хочу кое-что для тебя сделать, — сказал он, когда Лисса наколдовала инструменты, что начали играть сами по себе. Свободного места за рядами стульев было достаточно, чтобы весь последний курс смог потанцевать.