29

Самсонов уже и сам не помнил, когда в последний раз он спал нормально, по-людски – с вечера и до утра. Мешал уже выработавшийся джетлаг – красивое, хлесткое на слух английское слово, услышанное Абвером от приглашенного для консультации неврологического светила. Слово, однако, обозначало мерзкий сбой биологического цикла человека из-за частных смен часовых поясов.

Медицинское светило пространно рассуждало на эту тему в течение получаса, давало нудные и малореальные рекомендации типа постараться спасть в полетах, либо отдавать предпочтение полетам в меридианальном направлении, нежели в перпендикулярных меридианам направлениях. Сунув светилу причитающийся ему конверт с гонораром, Абвер закрыл за ним дверь и с облегчением плюхнулся в глубокое кресло, поближе к квадратной бутылке с напитком цвета янтарного меда.

Да что все эти доктора понимают в состоянии человека, живущего в состоянии постоянно натянутой струны! Причем натяжение этой внутренней струны должно соответствовать выбранной самим человеком чистоте его жизненной ноты. В любом часовом поясе! Расслабишься, сфальшивишь – что ж, здоровый сон, может, и обретешь. Но потеряешь гораздо большее.

Скоро, очень скоро он покончит и с джетлагом и со всеми прочими десинхронизациями в своем организме. Надо только взять себя в руки и пережить «фазу окукливания», как он сам ее определил. Обрубить все связи, все знакомства, включая даже самые полезные. Выждать положенное время в темном и тесном коконе – с тем, чтобы в один прекрасный день разодрать мерзкую оболочку и выпорхнуть из него в новом мире, с новыми знакомствами и связями. И конечно, с новым избранным ритмом жизни. Неторопливым и биологически – хе-хе! – сбалансированным.

Из всего нынешнего окружения терять Семена было жальче всего. Больше пяти лет он был надежной опорой и доверенным помощником. Абвер свыкся с ним, он доверял ему – настолько, насколько само понятие доверия определяет границы человеческих отношений. Он несколько раз ловил себя на мысли о том, что не нарушить ли «законы жанра»? Не захватить ли с собой в новый мир этого непритязательного мужичка? Ведь как бы там ни было, но телохранители и помощники потребуются и там, в новом мире… Пока еще найдешь нового, пока определить – стоит ли новый человечек твоего доверия?

Но пока Абвер колебался, Семен сам выбрал свою судьбу. Он посмел поставить знак равенства между боссом, собой и разменной пешкой по имени Миша Алдошин. Как он сказал в последнем телефонном разговоре? «Это же наш человек!» И мягко попрекнул: не по-людски, мол, своих бросать… «Наш человек», «свои люди»… Тьфу, слюнтяйство какое!

Закончив тот разговор с Мезенцевым, Абвер уже принял решение. Он выключил телефон личной связи с Семеном, вынул из него сим-карту, батарею и все по отдельности выбросил в разные урны на разных этажах гостиницы, в которой провел последнюю неделю. Днем раньше он точно так же оборвал связь с Алдошиным. Завтра утром он добросовестно оплатит счета и съедет из гостиницы на частный адрес.

Абвер хлебнул выдержанного бренди и достал из портфельчика еще несколько мобильников с наклеенными для памяти стикерами-ярлычками. Три телефона пока связывают его с Южно-Сахалинском. Два из них отправятся в утиль послезавтра, третий, бог даст, днем позже.

Еще четыре трубки – местные, якутские «подвязки». Один мобильник – прямая связь с местным крупным специалистом в области электронной безопасности и всяких там подслушек-подглядок. Этот спец освежил имеющуюся в памяти Абвера информацию о всяких там мерах безопасности и даже сказал кое-что из того, что Самсонов просто не знал или напрочь забыл. Неприятно, конечно, но полезно знать, что даже выключенный сотовый телефон способен «предать» своего владельца. Особый служебный сигнал, посланный на выключенный мобильник с базовой станции, способен включить в нем микрофон и сделать достоянием всех, кому доступна такая аппаратура, все приватные разговоры владельца «сотика». Стало быть, если не желаешь быть преданным – не только выключай свою мобилу, но и доставай из нее батарею.

Особая тема – система распознавания голоса абонента.

– Неважно, с какого телефона ты выходишь в эфир, – бурчало электронное светило, упорно «тыкающее» всем без исключения клиентам. – Если у оперов есть твоя фонограмма, то аппаратура вычленит твой голос в течение максимум 180 секунд. Тут даже специальный криптотелефон со встроенными системами шифрования не помеха – просто это будет не 180, а 400–500 секунд, в зависимости от сложности системы шифровки. Значит, дядя, какой вывод сделаешь из сказанного? Правильно, дядя: говори не более двух минут – на всякий случай, понял? Не закончил разговор – лучше прервись и перезвони. Для гарантии – с другого мобильника, усек? Хочешь приватности – забудь о дешевой экономии…

Самсонову страшно хотелось показать спецу-электронщику приобретенную в Сан-Франциско «игрушку» – систему подключения к спутникам. Не похвалиться – боже упаси! Хотелось узнать мнение компетентного, видать, ухаря-айтишника относительно конфиденциальности такого подключения. Но Абвер сдержался, рассудив, что афишировать без нужды такие вещи не следует. Тем более что в решающий день икс спецу-электронщику была отведена весьма важная и ответственная роль.

Еще две местных мобилы обеспечивали связь с людьми, работающими каждый по своей части плана завершающего этапа операции «катана». Причем Абвер, исповедовавший признак разумной достаточности, целиком в план ни одного из них не посвятил. Один из деятелей купил фургончик «газель» и арендовал для ее хранения изолированный бокс в гаражном кооперативе. Другой, получив от Абвера ключи от бокса, довел «газель» для требуемых кондиций. Тот и другой, не зная друг о друге, были готовы в назначенный день сесть за руль фургончика и сыграть свою роль.