– Какие пьянки, начальник? Какие безобразия? Вот, зарплату хозяин привез, мы с его разрешения маленько и того… Расслабились.

– Где хозяин-то? – уже строго спросил Егор.

– А он в своей бытовке, чуть подале! Чего ему тут с рабочим классом общаться? Ты человека-то отпусти, начальник – вишь, рожа у Гриньки посинела уже!

– Сидеть всем здесь, никуда не выходить! – распорядился Егор. И, отпустив наконец руку несчастного Гриньки, быстро шагнул за порог. Захлопнул дверь, заложил ее тяжелым пробоем, сделанным из старой рессоры, и пошел на поиски хозяйской бытовки.

Она оказалась прямо за густым кустарником, метрах в десяти. Вагончик стоял на краю оврага, опираясь одним углом на положенную толстую трубу. Егор распахнул дверь и замер: сидящий за столом человек целился в него из пистолета.

По-видимому, Семенов ожидал увидеть кого угодно, только не совершенно не знакомого человека в опрятном костюме и рубашке с галстуком. Напряжение на его лице сменилось выражением легкого удивления. Помедлив, Проперухин чуть опустил ствол и отрывисто спросил:

– Ты кто? Как сюда попал?

– Хорошо у вас гостей встречают! – криво усмехнулся Егор. – Рабочие ваши за галстук хватают, здесь и вовсе оружием угрожают… Я председатель поселкового совета, господин не-знаю-вас-как!

Проперухин поглядел на пистолет в своей руке, небрежно кинул его на стол.

– А-а, травматика! С моими работягами ухо востро держать надо, извиняйте, если испугал. Так чем все-таки обязал?

– Хотелось бы посмотреть ваше разрешение на строительство. И документы на аренду, или что тут у вас? Собственность?

– Ну, с этим все в порядке! Смотрите…

Егор сделал шаг к столу и чуть не упал, едва удержавшись на ногах от сильного толчка в спину. Ухватившись руками за стол, он обернулся: в дверном проеме стоял человек с охотничьим карабином в руках.

– Серый, ты чего это вольничаешь? – начал было Проперухин.

– Заткнись! Он такой же председатель, как я балерина! – прошипел сквозь зубы Серый и снова сильно ткнул стволом в спину Егора. – Ну ты, фраер! Руки на стену побыстрее! А ноги подальше – так вас в ментовке учат людей на растяжку ставить, а?

Егор давно уже мог выбить оружие из рук напавшего, скрутить его и швырнуть в Проперухина. Но решил поучаствовать в «спектакле» подольше, заставить противника проявить свою сущность. Он послушно оперся руками о стену вагончика, отшоркал ногами подальше.

– Серый, я не понял! – начал по-хозяйски повышать голос Проперухин.

– Счас поймешь, идиот! Этот фраер на алдошинском автобусе подъехал, со стороны города. С Кротом о чем-то побазарили. Потом Крот с Алдошиным куда-то пошли в кусты, а этот битюг дорогу перегородил и пошел к работягам в бытовку. И возле машин чего-то задержался – никак, колеса проткнул, мерин? – Серый снова сильно ткнул Егора стволом в область почек. – Потом алкашню твою запер в вагончике и сюда направился. Верно я толкую, «председатель»? А ну-ка, адрес своей конторы в поселке назови, функционер! Ну!

Егору «спектакль» уже изрядно надоел. Да и время поджимало – неизвестно, насколько Семену на шоссе удастся задержать «лягашей». Он слегка согнул ноги в коленях, словно от боли, громко охнул – и распрямился как пружина. Выполняя что-то вроде балетного фуэте, он успел еще усмешливо подумать, что недаром этот Серый про балет упоминал…

Левая нога Егора с силой лошадиного копыта ударила Серого в руку, и карабин с треском отлетел в сторону. Едва она коснулась пола, как в воздух взлетела правая нога, и грубиян Серый, взмыв в воздух, обрушился на стол и Проперухина, смешался с ним в клубок и скрылся в туче пыли и каких-то бумаг.