– Судя по тексту спецдонесения, нам предлагают своего рода партнерство в их игре, Отто Валентинович. И предлагаемую ими встречу в Грюнвальде я бы расценил как приглашение в эту игру. Делая определенного рода допуск, я расшифровал бы их дипломатичный текст так: нам не дела до того, какие законы нарушил Самсонов в вашей стране. И плевать нам на то, что он наложил лапу на сокровище японского императора и хочет его продать швейцарцу. Вы нам – Самсонова с его угрозой нацбезопасности интересам США, а вам – все остальное. В спецдонесении ясно сказано: если мы соглашается на встречу с офицером связи мистером Патриком в Грюнвальде, то все подробности предстоящей операции мы узнаем от него.
– Тут надо подумать, Сергей Васильевич! Крепко подумать! Американцы – ребята ушлые! Кто нам может дать гарантию, что они не хотят одним выстрелом двух зайцев положить? И угрозу своей национальной безопасности пресечь, и национальное достояние Японии, утерянное в 1946 году, прикарманить?
– Ну-у, такой гарантии вам никто не даст, Отто Валентинович! Тем более что мы и сами, к сожалению, пока не знаем – где это самое сокровище японского императора? Однозначно: оно всплывет там, на фестивале в Грюнвальде! Доктор Ризенталь за пустые обещания и картинки платить не станет!
– Ваше предложение?
– Пока оно промежуточное, Отто Валентинович. Первое: надо соглашаться на встречу с Патриком в Грюнвальде. Второе: официально поставить в известность о нашей поездке начальство в Лионе и в МВД. Думаю, что ни Лион, ни Москва на этом этапе возражать не станут. Москва – тем более: Япония же попросила о неофициальном пока содействии в вопросе поиска утерянного национального достояния! Сокровище – там, в Грюнвальде. Не поедем – потеряем наверняка!
– Ну, и на таком знаменитом фестивале, тем более – юбилейном грех не побывать, а, Сергей Васильевич? – подмигнул Зинкявичус. – Все-таки шестьсот лет со дня битвы, перевернувшей историю Европы! Жалко, Олега захватить с собой не сможем: задерживается он что-то на Сахалине! Говорит, что наметились какие-то перспективы сотрудничества с бывшим телохранителем Самсонова, с Мезенцевым… Ох и пожалеет он! Такая командировочка!
36. Грюнвальд (Польша)
Проснувшись, Алдошин не сразу понял – где именно. Тело утопало в глубочайшей перине, пол небольшой комнатки застилали домотканые половики и дорожки – такие Михаил помнил еще с детства, когда гостил у бабушки в деревне. Небольшие оконца были завешаны кокетливыми кружевными занавесками. Плетеные салфетки и скатерки выстилали в комнате все горизонтальные поверхности. Где-то на улице вовсю голосили петухи, покрякивали утки, подавала голоса прочая деревенская живность.
Алдошин привстал, оглянулся – вторая кровать, идеально заправленная, с горой высоченных взбитых подушек – была пуста.
Однако память постепенно возвращалась, и уже через несколько мгновений Алдошин вспомнил и вчерашнюю встречу с «японским европейцем» Майклом Бергом, и славный обед в старинной корчме, и этот польский фольварк, куда Берг привел его ночевать, без особого труда уговорив сменить солдатскую палатку на приличную тихую комнату во флигельке.
В дверь коротко постучали, после чего в комнату просунулась женская голова в старинном, как показалось Алдошину, чепце. Голова приветливо кивнула и затараторила:
– Dzień dobry pan! Śniadanie gotowe, i twój przyjaciel jest już wstał i czeka na ciebie przy stole[28].
Алдошин мучительно нахмурился, пытаясь вникнуть в смысл сказанного, и хозяйка, уже без улыбки, медленнее повторила сказанное. Алдошин снова не понял, но, ориентируясь на жест рукой и интуицию, кивнул, буркнул «Айн момент!» и взялся за джинсы. Голова исчезла.
Алдошин оделся, пригладил волосы и распахнул дверь, сразу же оказавшись в просторном сельском дворе. Берг уже восседал за краем обширного стола в беседке, энергично жевал и бросал крошки суетящимся прямо у ног курам.
– Присоединяйтесь, Михаил! Что может быть лучше легкого деревенского завтрака на лоне сельской природы!
– Доброе утро! – Михаил заглянул в объемистый кувшин на столе, обнаружив там молоко, и содрогнулся при виде огромной черной сковороды, заполненной яйцами и скворчащим салом. – Горячее сало после вчерашнего разгула?!
– А вы сначала молочком нутро остудите, – посоветовал Берг. – А потом и яичница пойдет, уверяю! И вообще вы долго спите, Михаил! Я вот, например, уже прогулялся до здешнего пресс-центра и собрал почти всю нужную нам информацию.
Не переставая жевать, он бросил на стол программу фестиваля, отпечатанную на трех языках и кучу каких-то красочных проспектов.
– Официальное открытие фестиваля завтра, включая сюда выступление президентов Польши и Литвы, прибытия князя Ягайло и Великого Магистра Ульриха фон Юнингена с конными полками. Завтра же – конный рыцарский турнир и генеральная репетиция битвы. Но и сегодня нас ждет немало интересного, мой друг! Международный турнир средневекового футбола, турнир Длинного меча и конкурс лучников. А вечером – Ночь огня и фестиваль исторических танцев.
– И это все? – Алдошин ожидал услыхать кое-какие другие новости.