Мы были самой декадентской, развратной, сексуальной и грязной группой в стране, и все же время от времени я задавался вопросом: «Куда подевались все красивые женщины?» Двадцать лет спустя после того, как я услышал истории парней из нашей команды, до меня наконец дошло, что эти умники «защищали» нас от горячих цыпочек, обвиняя в этом жен всего лишь двух парней. «Мы же не могли позволить им ее увидеть, Стивен. Но зато вот тебе девушка». К сожалению, она походила на Эрнеста Боргнайна. М-да, спасибо, пацаны. С такими друзьями и герпес не нужен. Это возвращает нас к первому синглу из Rocks, Last Child, который я написал вместе с Брэдом Уитфордом.
О, как бы мне хотелось, чтобы кто-то из команды заменил мне струны, а какая-нибудь фройляйн растирала мне шею.
Yes, sir, no, sirDon’t come close to myHome sweet homeCan’t catch no doseOf my hot tail poon tang sweetheartSweat hog ready to make a silk purseFrom a J. Paul Getty and his earWith her face in the beerДа, сэр, нет, сэрНе приближайся к моемуДому милому домуЯ не могу заразитьсяХоть мой хвост и в твоей киске, милаяСейчас мокрым буду не только яУродина может стать шелковой сумочкойОт Жана Пола Гетти и его ухаС лицом в пивеЭто правда, мы действительно старались оставаться чистыми, но самое главное – мы возвращались домой с похотью во взгляде. В группе было правило: не заниматься сексом за десять дней до окончания гастролей. Суть была в том, чтобы вернуться в дом (в милый дом) во всеоружии. Похоть во взгляде можно скрыть, а вот изнурение от бесконечных ночей – не особо.
21 июля 1977 года. Форт-Уэйн, Индиана. Два вечера в «Колизее» с AC/DC. В первый вечер я вышел из своей гримерки в длинный коридор с поручнями, вдоль которых стояли инвалидные кресла. На второй вечер, когда я шел по тому же коридору на второе чумовое выступление, вместо фанатов в инвалидных колясках была сотня фанатов, прикованных к поручням наручниками. Кто-то плакал, кто-то кричал. Я не мог поверить своим глазам. Как будто концерт Aerosmith проходил в полицейском государстве. Я позвал Келли. Он сказал, что их всех арестовали за курение марихуаны за час до выступления Aerosmith. Поэтому сразу же после первой песни я подошел к микрофону и сказал:
– Я только что видел сотню ваших братьев и сестер в наручниках за кулисами, и копы скоро потащат их в тюрьму за курение марихуаны.
Я начал называть полицейских «отморозками!» и «гестапо!». Это же пиздец! А копы мне ответили:
– Если будешь умничать, мы и тебя засадим в тюрягу за подстрекательство!
– Но, братан, – говорю я, – это же моя работа!
Толпа просто озверела.
– Мы этого не допустим!
Толпа заорала еще громче.
– Вот как мы поступим. Мы заплатим за них выкуп… Кидайте мне косяки [на нас полетел целый ливень из травы], и мы всех выпустим еще до того, как выйдем играть на бис. Обещаю. Мы этого не допустим. Ни за что, ни за что!
Джо начал играть вступление, и я запел…
Blood stains the ivories on my daddy’s baby grandAin’t seen the daylight since we started this bandКровь пятнает слоновую кость на рояле моего папочкиЯ не видел дневного света с тех пор, как основал эту группуДвадцать тысяч ребят ответили припевом…
NO MORE, NO MORE [even louder], NO MORE, NO MORE, NO MORE!
НИ ЗА ЧТО, НИ ЗА ЧТО [еще громче], НИ ЗА ЧТО, НИ ЗА ЧТО, НИ ЗА ЧТО!
Глава 9
Уличный, плохой, уродливый… накачанный Хемингуэем
Cal Jam II состоялся на гоночной трассе Онтарио, в ста километрах к востоку от Лос-Анджелеса, 18 марта 1978 года. Это был самый большой концерт в истории Aerosmith. Как Вудсток, только огромный. Полмиллиона человек, если считать безбилетников. Я знал, что мы войдем в историю, когда посмотрел вниз с вертолета в ста пятидесяти метрах в воздухе и не смог увидеть землю – только море людей на овальной трассе длиной в четыре километра. Маленький городок. Компания Ивела Книвела раскрасила все фургоны, на которых мы возили оборудование, с обложкой альбома Draw the Line по бокам.
Нас разбросали повсюду. Сама группа была в отеле «Беверли-Хиллз», команда – в отеле «Хайатт Хаус», а работники сцены – в мотелях Онтарио. Но когда мы все встретились в середине – то есть на сцене, – мы были похожи на Соединенные Штабы Америки. Сильные, свободные и в говно. К концу дня насчитывалось семьсот передозов от ангельской пыли, одно изнасилование и два десятка ограблений. Тем вечером родилось двое детей, пока мы играли Не Знаю Какую Песню, но, как ни странно, оба они были похожи на Джоуи Крамера.