– Как он проснется, дайте ему это снадобье и поите время от времени, оно поможет ему быстрее восстановить силы и усыпит боль.

Лишь выйдя из душного помещения, молодой эштарот смог отдышаться по-настоящему. Обступив Аша, его спутники и дружинники, обеспокоенные судьбой юного дружинника, пристали к нему с расспросами о его состоянии. Покраснев от пристального внимания, он поразился тому, что даже его друзья, с которыми он хоть и не за очень долгий срок, столько прошел, столько пережил, смотрели на него как на волшебника. Их конечно же, смутило его внезапное возвращение из мертвых, но ему казалось, что его объяснения хватило, чтобы им все понять.

– Это простое травничество. Разве наша досточтимая Ама, ведьма или жрица? – Смущенно спустил он для них, себя на землю.

Это возымело действие. И скоморохи, сами только оправившиеся от пережитой погони, перестали смотреть на него с благоговением, с тревогой подумав о печальной судьбе своей мамушки.

***

Смотритель не хотел отпускать скоморошьего знахаря, не удостоверившись в действии его лечения, пообещав однако, если все будет хорошо, дать провожатых до самого Лагаша, с поручительством перед высоким советом лугаля. Ведь прибывший по вызову лекарь, осмотрев рану и подивившись, как хорошо и своевременно была оказана помощь, удалился верный долгу перед священными клятвами. Вынужденные подчиниться силе и обнадеженные обещанием лагашцев, помочь в высвобождении их старшей, скоморохи коротали время в развлечении ретивых сердец, суровых, но еще совсем юных, которые с восторгом и восхищением воспринимали удивительные ловкости бродячих шутов.

Так как скарб скоморохов был разворошен разбойниками, обходились без шутовских нарядов, лишь песни Эги и Нин, и пояснения Пузура заставляли забыть об их отсутствии. Вскоре юнцы, включившиеся в таинство скоморохов, чтобы любоваться на зрелища с подвигами богов и древних урсов, и смеятся над похождениями Пустобрюха Нинурту, помогали чинить поврежденное и изготавливать утраченное, находя для этого все необходимое. С особым восторгом они встречали выступления юной бродяжки, вызывая едва скрываемую зависть у Эги. Нин же порхала средь них как легкокрылая бабочка, исполняя старые бродячие песни и специально придуманные для нее Ашем: задорные плясовые и тягучие грустные. Самые смелые парни подступали к ней, чтоб признаться в чувствах, однако девушка весело упархивала от разговора, чтоб никого не обнадеживать и не обидеть.

В один из дней, случилось страшное. Как-то в один из вечеров, суровый кингаль вернулся суровее обычного. На вопрос своего наставника, о причинах столь его хмурого настроения, он в какой-то бессильной злобе отвечал, что никогда не сможет простить тех, кто пытается оправдывать измывательства над беззащитными. И рассказал о неожиданной встрече, произошедшей во время обхода. Эта встреча произошла у одного отшельника, который спрятался от мира вдали от людских глаз и жил как зверь, питаясь лишь тем, чем с ним делилась пустыня. Однако не лишенный человечности, он помогал всем, кто не был с ней в столь же добрых отношениях и ненароком попадал в беду. На этот раз, спасенным оказался один из тех, кого они несколько дней назад разметали по пустыне. Несчастный, брошенный своими соратниками, не желавшими возиться с обузой, несмотря на старания отшельника, умирал. Отшельник, обрадованный нежданному приходу людей, отвел их прямо к нему, думая, что уж они-то, смогут ему помочь. Но увы, даже если бы среди воинов тогда оказался такой целитель, то и он бы уже ничем не смог помочь умирающему. Понимая свое безнадежное положение, полный ужаса перед смертью, он все твердил, что вот его настигло проклятие старухи, над которой они надругались, и теперь его ждут вечные муки ее мести. И то ли, желая очистить совесть перед смертью, то ли, таким образом, хоть немного оправдаться перед покойной ведьмой, он поведал о ней – замученной ими, в отместку за отравленную уху.

– Ама! – Послышался тихий всхлип страшной догадки. И закрывая лицо, Нин убежала, чтобы никто не видел ее слез.

Ее друзья, тоже все поняв, скорбно опустили головы: Эги разрыдалась причитаниями; мужчины же, ошеломленные, молча шевелили желваками. Немного придя в себя, Аш и Гир хотели было броситься вдогонку за бродяшкой, но видя, что их новая знакомая сделала это первой, не стали ей мешать успокаивать бедняжку. А глупый Хувава, поначалу как обычно, на разговоры непонимающе улыбался, но по скорбным и заплаканным лицам, поняв, что старой мамушки и вправду больше нет, разревелся как ребенок, повторяя сквозь сопли, имя несчастной старухи. И Эги, сама вся распухшая от слез, бросилась утешать своего любимчика.

– Скажи, что сталось с этим человеком? – Только и смог спросить Пузур, пересиливая горе.

– Да простят меня боги, я своими руками удушил немощного в постели. – Ответил кингаль и мрачный ушел к себе.

Смотритель, извинившись за своего подопечного, объяснил его поведение, печальной судьбой его родителей, замученных уммийцами и сожженных вместе с домом.

– Тут ведь, только у Энгильсы есть отец и мать, остальные – всё сироты, взращенные назло врагам. Ты думаешь, какой бы еще родитель смог отпустить свое дитя, охранять далекие рубежи родины в столь юном возрасте? – Заключил старик свое пояснение. – Взгляни на них: эти юноши никогда не поднимут руку на слабого, ибо познали в своей недолгой жизни боль потери; они знают цену каждому часу с близкими, и потому не посмеют отнять его у другого. У них разные судьбы, все они осиротели по-разному: чьи-то родители погибли в пожарищах войн, у кого-то родных и близких унесли голод и болезни, а кто-то их и вовсе не знал. Но их объединяет одно – стремление сделать этот мир, полный несовершенства и боли, лучше. Им чужды алчность и чванливость, но у них, как ни у кого, развито чувство справедливости и бескорыстного служения людям. И с кем как не с ними, мужать сыну радетеля справедливости?

***

Как только Энгильсу стало легче, хромой смотритель разрешил им покинуть крепость, но взвалил на них еще и самого поправляющегося, придав в сопровождение двух воинов под предводительством сурового кингаля.

– Стой! – Перегородила ему путь Йар-Мул. – А кто заплатить лекарю за лечение?

– Мы простые воины, и у нас не водится злато, серебро. Но мы очень благодарны юному лекарю и готовы оплатить лечение своим довольствием. – Начал было старик, но Мул не отступала.

– Как неудача – смерть, а удача – крохи со стола? Равноценно же вы, оцениваете последствия лечения.

– Не надо, я же не за плату. – Смутился Аш.