По губам Леи скользнула еле видная улыбка, глаза неожиданно потеплели.
– Да, Траун такой.
Люк внимательно посмотрел на сестру, но ничего не сказал.
Траун четким шагом стремительно летел по коридорам императорского дворца. Вызов поступил неожиданно, но от чего-то срочного не оторвал, и чисс тут же направился на встречу с императором. Люк встретил его в личном кабинете, как всегда затянутый в черное. Получив указания, Траун раскланялся, и направился к двери, но его неожиданно остановил мягкий голос хозяина кабинета.
– Никаких цветов. Лучше яблочные пальвы. И мягкие сорта кафа.
Чисс еще раз поклонился и вышел, как всегда совершенно невозмутимый. По пути он связался с «Палачом», после чего неожиданно замер на минуту, что-то обдумывая, и стремительно зашагал к площадке с личным шаттлом, на ходу набирая что-то в датападе.
– Ваше высочество, – голос служанки отвлек от размышлений стоящую у огромного окна принцессу. Она вопросительно посмотрела на девушку, повернув голову.
– Вам посылка.
– Поставь на столик, Миро.
Служанка выполнила приказ, и вышла из комнаты, а Лея с интересом обследовала перевязанную затейливым бантом коробку. Она не сомневалась, что ее просканировали всеми доступными способами, во избежание чего-то нехорошего, поэтому развязала ленту и сняла крышку. Хлынул аромат свежей выпечки, и девушка улыбнулась. Ее любимое лакомство. Совершенно простое и вроде как не подходящее принцессе Империи, но ей было плевать на мнение окружающих. Рядом с пальвами – кексами с начинкой, стояла баночка с притертой крышкой, открыв которую Лея с удовольствием втянула ноздрями бодрящий аромат кафа. Ни записки, ни какого-то намека на отправителя не было, но она и так знала, кто решил преподнести ей этот милый подарок: алая лента и полночно-синяя коробка намекали вполне ясно.
Лея взяла один пальв и немного грустно улыбнулась, вспоминая. Кривоватая ухмылка, наглые глаза и каштановые волосы. Крепкая фигура и язвительный характер. Интересно, как он там? Надо будет поинтересоваться у брата, где носит неунывающего коррелианца. В последний раз, когда они виделись, Люк был не в лучшем моральном состоянии. Он только-только похоронил отца и все еще тяжело это переживал, что не помешало ему крепко обнять настороженно разглядывающего его Хана.
Соло был ошарашен, но отпустил пару шуточек насчет высокого полета некоторых фермеров, перегнавших по статусу принцесс. Разговор был долгим и достаточно тяжелым. Лея не вмешивалась в него, она сама отходила от откровений брата и чтения отчетов, ей было не до веселья, совсем, хотя вид Соло заставил сердце дрогнуть. Люк не забыл своего боевого товарища, столько раз помогавшего ему выйти из различных передряг и спасавшего жизнь, и он попытался пояснить, как так произошло, что повстанец стал Императором. Хан слушал внимательно откровения Скайуокера, не скрывавшего подробностей. Все равно коррелианец не имел привычки трепаться.
Соло тогда выслушал, но занять какой-либо пост отказался. Это было не для него. Он любил свободу, и пусть у него прибавится денег и прочего, это будет не то… хотя, от дружбы он не отвернулся. Люк тогда только молча кивнул, и прошептал что-то ему на ухо, от чего Соло потрясенно распахнул глаза, а потом довольно заухмылялся.
– Ты же знаешь, от этого я отказаться не смогу, – улыбнулся Хан. Люк кивнул.
– Вот и хорошо. И если что… для тебя мои двери всегда открыты.
Хан криво ухмыльнулся и повернулся к молчащей Лее.
– Бывай, принцесса. Жаль, что у нас ничего не выйдет теперь.
– Но…
– Не выйдет, детка. Я это знаю.
Хан ушел, и больше Лея его не видела, но Люк иногда делился подробностями его жизни: император не забывал о своем друге, присматривая за ним одним глазом. А пока… пока она просто съест пальвы.