— Ничего. Так, сижу…

Он склонился над ней. Улыбка на ее губах была беспомощная, вымученная.

— Это же библиотека, — сказал Фердинанд.

— Да? А я и не заметила.

— Вы кого-то ждали?

— Нет. Я просто… просто думала.

Голос ее звучал безжизненно, изящная головка словно склонилась под тяжестью густых золотистых волос. Шея казалась трогательно тонкой, ресницы были опущены. Фердинанд подумал, что сейчас, в какой-то неуловимый момент, она на секунду стала похожа на десятилетнего ребенка.

Он взял ее руку в свою.

— Что с вами? — спросил он вполголоса. — Уже дважды я застаю вас в таком состоянии, отчего это?

— Оттого, что я очень несчастна, Фердинанд. Да. Несчастна не по годам. — Она усмехнулась. — Мне кажется, я ничем это не заслужила.

— Вы несчастны? Вас так многие любят.

— Наоборот. Меня не любит никто, кроме Дезире. И что мне эти многие?

— Тогда скажем иначе: я люблю вас. Это может вас утешить? Хоть чуть-чуть?

Она взглянула на Фердинанда. Уверенность, что ей был нужен именно он, все возрастала. У него были синие глаза, ласковые, спокойные, изящные руки с длинными пальцами, красивый рот — каждая черточка его внешности будто успокаивала Адель. Она знала, что позже, через несколько часов, горе, которое она испытала, прорвется невиданной злобой, слезами, может быть, даже жестокими поступками, но сейчас было так приятно замереть рядом с Фердинандом в каком-то умиротворяющем покое. Не находя объяснений своему настроению, она невольно подумала: а уж не Эдуарда ли она пытается найти или обрести в герцоге Орлеанском?

— Как странно, что я узнала все это тоже в Нейи, — проговорила Адель вдруг, шмыгнув носом. Ее не интересовало сейчас, поймет ли Фердинанд, о чем идет речь. — Когда-то я именно здесь была очень счастлива.

— Адель, неужели вы влюблены? — спросил он, ласково улыбаясь.

Она не выдержала и тоже улыбнулась:

— Да, и давно.

— А как же ваше жестокое сердце? — мягко пошутил он.

— Жестокое не для всех, мой принц. Для вас, например, оно не будет жестоким. — Она коснулась кончиками пальцев щеки Фердинанда. — Ах, Боже мой, я так виновата перед вами, мой друг. Мы в прошлый раз отвратительно расстались, и я виновата в этом. Не знаю, что на меня нашло. У меня бывают такие приступы: хочется говорить грубо, жестоко, и я никак не могу остановиться. — Она пожала плечами. — Вы были правы, когда говорили, что я отвратительна.