– Только альфа может стать во главе остальных волков, – попыталась было возразить Сания.
– Да закройте ей уже кто-нибудь рот, – закатила глаза пожилая оборотница. – Остальные будут помогать мне создавать магическую сеть с поисковиком, но прежде каждая из вас с кристаллом правды докажет мне свою непричастность к заговору.
– У нас и так недавно копались в головах, – возмутилась Бану.
– Или вы откроете мне свои мысли или никогда не выйдете из этой комнаты, – грозно и непреклонно проговорила Ивет и щелчком пальцев захлопнула дверь и окна.
Едва за девушками закрылись двери, а в кабинете остались только Ивет с Марселой, последняя спросила:
– А что, если Тодор не вернется?
– Тогда будем действовать по плану Б.
– А что это за план?
– Вот, если он не вернется, тогда мы его и придумаем.
– Но разве не этого мы добивались? Он ушел, путь открыт, – недоумевала сильная женщина.
– Если я пообещала тебе стать главнокомандующим, так ты им станешь, но не такой ценой. Те, кто идут к власти по трупам, рискуют и сами скоро им стать. – Марсела только вздохнула на это, поднялась с кресла и отправилась на выход из кабинета, заниматься поручениями Ивет. Она привыкла доверять старой интриганке, особенно если дело касается переворотов.
Пожилая оборотница, оставшаяся сидеть за столом, устало потерла виски. Да плевать ей было, кто и как идет к власти, но она обещала Сильвее, что убережет ее детей, убережет ее первенца, которого та любила больше жизни. А эти несмышленыши разбегаются в разные стороны как тараканы, стоит дать им хоть каплю свободы. Она стянула с руки жемчужный браслет и стала перебирать его как-будто четки, успокаиваясь от мирного перестука бисерин друг об друга. Одинаковые, белые, с перламутровым блеском, без трещин и сколов – а значит все трое живы…
Вместе с первыми лучами рассветного солнца, озарившего лощину и утес, возвышающийся над ней, открыла глаза большая львица. Она осоловело хлопала глазами, оглядываясь по сторонам, после чего медленно потянулась, разминая свои косточки, которые, к слову сказать, нещадно болели. Так, будто бы она, к примеру, грохнулась с этого обрыва вниз на камни. Но сама львица в такой абсурд была не горазда поверить, кошачьи слишком ценят свои девять жизней, чтобы так ими бесцеремонно распоряжаться.
Львица попыталась соскочить с камня, на котором проснулась, но ее задние лапы запутались в каких-то лохмотьях, и она упала. Стряхнув в себя это нечто, хищница повернулась, чтобы обнюхать эти коварные силки. Приняв этот странный ворох за животное, она угрожающе рыкнула, а через несколько секунд попыталась поддеть его лапой. Совсем не похоже на мех. Осознание того, что этот странный куль – платье, пришло совершенно внезапно, но ясности никакой не добавило. Большая кошка по-прежнему не понимала, что это за зверь такой это платье, и откуда она знает, как оно называется.
Собственно, и как оказалась здесь она тоже не понимала. Почему она тут одна? Может, отбилась от своего прайда? Но тогда их надо непременно найти.
Внимание хищной кошки привлекло свечение в траве. Маленький белый камушек красиво переливался под лучами восходящего солнышка. Львица попробовала его лизнуть, но он оказался совершенно невкусным, и та расстроено выплюнула его обратно, потеряв к нему всякий интерес.
Принюхавшись к ароматам, что нес ей южный ветерок, она поднялась и неуклюже поковыляла прочь от камня, стараясь не нагружать правую переднюю лапу, которая очень болела. В высокой поросли она чувствовала себя в своей стихии, наслаждалась ее прохладой и сочным запахом. Пока ее единственная рабочая передняя лапа не запнулась, и кошка кулем не рухнула оземь. Львица зарычала, проклиная эти нелепые случайности и радуясь, что никто из прайда сейчас не видит, насколько она неуклюжа и беспомощна.
Обнаружив в траве своего обидчика, маленького рыжего… хорька, львица накрыла его здоровой лапой. Но жертва даже не шевелилась, не издавала ни звука, и этим быстро наскучила охотнице. Желая поскорее закончить начатое, львица вонзила свои клыки в безмолвную тушку хорька и принялась трепать.
Пфу, пфу, пфу! Какой-то неправильный хорек! Ни мяса, ни крови, ни костей, только белый пух. Да и сам он по себе чудаковатый, в полоску весь. Хотя кто их, этих хорьков, знает. Отпустив свой несостоявшийся завтрак, львица зашагала снова. Но сделав пару десятков шагов, снова села на землю и принялась стучать по ней хвостом, недовольно оглядываясь. Хорек по-прежнему оставался на месте. Глупый какой! Не убегает от хищницы.
Не понимая природы своих желаний, львица вернулась к маленькому зверьку и легла рядом с ним. Она вглядывалась в его маленькие черные глазки и фыркала, натыкаясь на забавно топорщенные усы. Принюхавшись, как следует, она уловила знакомый запах. А может это не хорек, а детеныш платья?! Ну, по крайней мере, пахнет похоже. И в отличие от родителя даже на зверя похоже.