— Что происходит с людьми?

Шамун лишь натянуто улыбнулся, и кончик его носа опустился еще ниже. До меня донесся ритмический шум дождя, по-прежнему стучавшего по крышам.

— Разве они недовольны, что получили за скважину двухдневный заработок сверх жалованья?

Шамун потер свой хищный нос и, мигая, уставился на меня.

— Отвечай же! Скажи что-нибудь.

— Люди довольны.

— Ну, глядя на них, этого не скажешь. Может, они хотят получить пару овец? Это поднимет их настроение?

— Во время рамадана они не могут предаваться утехам, а тем более выражать свое удовольствие.

— Однако два дня назад они не постеснялись выразить его в полной мере. Я даже не мог уснуть. Не ссылайся на рамадан. Если рабочие чем-то недовольны, ты обязан знать чем именно. Итак, что же ты скажешь?

Шамун с озабоченным видом водил носком резинового сапога по лужице, набежавшей с кончика его зонта. Я понял, что ничего от него не добьюсь.

— Сколько людей у нас числится по списку?

— Девяносто восемь.

— За последние дни нанялся кто-нибудь?

Он отрицательно покачал головой.

— Плохо… Ну что ж, иди. Скажи людям, что компания даст им овец на праздник розговения… Пусть они, ради бога, выглядят веселее.

Я подошел к двери и некоторое время смотрел, как Шамун идет сквозь дождевые струи, изогнутые порывами ветра. Дождь, как дым, окутал лагерь, донося с собой пение птиц из окрестных лесов.

Для нас это была минута триумфа. Через день-другой большинство крупнейших газет мира коротко сообщат, что фирма «Де Бри эксплорейшн», филиал компании «Вестерн петролеум», нашла нефть на территории своей концессии в Алжире. Опустив скучные технические подробности, переданные нашим отделом внешней информации и рекламы, газеты подчеркнут особое значение этого первого источника нефти, открытого в Африке, к северу от Сахары, и отметят исключительно благоприятное расположение нового нефтяного промысла в Эль-Милии — поблизости от порта на побережье Средиземного моря.

И одного газеты, безусловно, не сообщат — сколько человеческих жизней, изнурительного труда, разочарований, болезни и скуки вложено в пять лет, предшествовавших этой минуте.

Ничего не скажут они и о том, как при шестидесятиградусной жаре метр за метром было обследовано шестнадцать тысяч квадратных километров пустыни. Из-за недостатка места газеты умолчат о таком банальном факте, как высокая смертность, о тех малозаметных людях, что стали жертвами малярии или несчастных случаев, о физике-бельгийце, зарезанном в кафе спившимся дезертиром из Иностранного легиона, о бесчисленных солнечных ударах, о двух случаях сумасшествия в результате укуса каких-то загадочных насекомых. Читатели газет ничего не узнают о скуке особого рода, вызванной годами полевых работ в песках и «отдыхом» в захолустных городках на границе пустыни. Ничего не узнают они и о бессчетных мучительных задержках из-за поломок оборудования; о веренице лет, когда мы выкачивали из земли лишь грязь и воду; о препятствиях, которые чинили нам местные чиновники; о закулисных маневрах крупных фермеров-колонистов — они обвиняли нас в дезорганизации рынка труда, а также о том, что все эти годы мы жили в вечном страхе перед войной.

Газеты сообщат только, что мы нашли нефть. Только она, эта золотая сказка нашего времени, имеет значение.