– Да, точно, – подтвердил Трухин, – лес очень опасен, вроде ходишь с краю, а потом смотришь – уже кругами пошел. Тем более тут нет никаких ориентиров, имею в виду автомагистралей всяких, лесовозов, тракторов и так далее. У нас в тайге прислушаешься и идешь помаленьку на звук техники. А тут и не поймешь, куда идти, в какую сторону.
– Если Матвей к утру не объявится, нужно завтра с самого рассвета идти на поиски, – сказал Кирилл Андреевич. – Старшим поискового отряда назначаю Николая Борисовича. С ним идут Яр и Алексей.
– Может, я тоже пойду? – спросил Дмитрий.
– Нет, Дмитрий, – ответил профессор, – ты мне будешь нужен здесь. Хорошенько сегодня отдыхаем, а завтра в путь. Николай Борисович, прошу вас, вы там поаккуратнее. Никаких рисков. Сами глубоко в лес не заходите. Вон там, в углу, возьмите рогатины, копья – их Матвей смастерил. Обязательно возьмите! Зверья тут полно, к нам-то они не лезут, потому что побаиваются и огня, и дыма, а в лесу все-таки их дом. Там все может быть иначе.
– Кирилл Андреевич, да все будет хорошо, – заверил Трухин. – Не волнуйтесь, опыт имеется.
– Я и надеюсь на ваш опыт, Николай Борисович.
Поиски ничего не дали. Матвей исчез бесследно. В пещере стало тихо – пропали смех и шутки. Никто не ожидал такого поворота, все с надеждой смотрели на Дмитрия. Во второй день рыбной ловлей занялся Алексей. Получилось! Не так успешно, как у Матвея, но на скромный ужин коллегам хватило. Плюс за несколько дней до своей пропажи Матвей показал «барину» так называемое хлебное дерево. Плоды его действительно, хоть и отдаленно, но напоминали сдобные булочки. Рыбу с ними есть, конечно, было не совсем сподручно, но, учитывая, что «голод не тетка», вполне терпимо.
– После того, как Матвей не вернулся домой и ко второй ночи, Кирилл Андреевич в шутку спросил у парня:
– И куда же ты, Дмитрий, Матвея-то нашего дел?
– Если бы вспомнить! – печально воскликнул Дима. – Вот тут все написано, а прочитать возможности нет. – Он поднял над головой флешку.
– Можно взглянуть? – протянул руку Яр. Он долго рассматривал «древнее» приспособление для хранения информации, затем, приложив ее к виску, подумал и сказал: – Что-то тут есть, мой мозг улавливает какие-то сигналы, но прочесть пока не могу.
– «Пока»? – спросил Кирилл Андреевич. – Вы хотите сказать, что есть надежда на то, что вы при каких-то обстоятельствах сможете ее прочесть?
– Ки, ты же сам говоришь, надежда есть всегда, – улыбнулся Яр. – Вот, например, я уловил здесь что-то о небе. О новом небе. Но это всего лишь такой, знаете, микрофрагмент…
– Небо! Да-да-да! Небо! – вскочил Котуков и стал размахивать руками. – Вспомнил, сегодня мы увидим чистое небо.
– То есть сегодня оно не будет затянуто тучами? – спросил Леха.
– Да-да-да! – радостно кричал Дмитрий. – С сегодняшнего дня наступает новое время года, и мы будем любоваться небом. Через какое-то время облака рассеются, и мы увидим Солнце, и ночью небо тоже будет ясным.
– Ох, Дима, если сбудется твое пророчество, то сегодня ночью мы узнаем, где примерно находимся, – воскликнул Кирилл Андреевич.
– Во всяком случае, в каком полушарии, – подтвердил Яр и добавил: – И это может стать первым шагом к нашему спасению.
– А про Матвея твоя память ничего не выдает? – тяжело вздохнув, спросил у Дмитрия Кирилл Андреевич.
– К сожалению, пока ничего не могу вспомнить, – виновато сказал Дмитрий. – И зачем я написал этот роман?