Глава 2. Попутчик

На следующий день все было готово к моему побегу. Хотя побегом это было называть неправильно. Бегут обычно из мест заключения или из каких-либо других неблагоприятных мест. Я же, наоборот, стремился туда, откуда бегут другие.

Дождавшись обеда, когда основная часть рабочих направилась к строительному вагончику, и убедившись в отсутствии в прямой видимости военных, я бегом и пригнувшись ломанулся в ближайшие кусты, ведущие в сторону густого леса. Я пробежал уже метров пятьдесят — а сзади никто не кричит, не свистит и не стреляет. Это хороший знак. Значит, мою пропажу еще не заметили и вряд ли заметят до конца обеденного перерыва. Теперь главное — как можно дольше не останавливаться, чтобы преодолеть наибольшее расстояние от границ нового периметра. Там, в глубине запретной территории, уже не будет постов и дозорных, и надеяться можно будет только на себя, на свои инстинкты и рефлексы. Я даже примерно не знал, что меня ждет впереди. Но был уверен, что легким мой путь будет не назвать; и чем ближе к центру Зоны, тем он будет только сложней и опасней.

Я брел по лесу уже несколько часов. Прошел пару полей и какую-то заброшенную деревню. Деревню обошел стороной, по кромке леса, как только ее заметил. Двигаться старался, не изменяя траекторию маршрута, ориентируясь строго на север, в сторону бывшей ЧАЭС. В этих краях я не бывал, но у меня было достаточно времени, чтобы посмотреть карты местности в интернете и выстроить примерный маршрут. Почему именно туда? На этот вопрос я не мог ответить и сам себе.

Погода стала заметно меняться: начал накрапывать дождь, небо постепенно затягивалось облаками, и температура окружающей среды снизилась примерно на пару градусов. Видимо, иду в верном направлении. Где-то я слышал, что в Зоне царит вечная осень. Это объясняет резкую смену погоды, хотя, быть может, это просто капризы местного климата.

Пройдя еще около часа, я услышал впереди звуки борьбы вперемежку с бранью. Аккуратно ступая, чтобы не выдать себя лишним шумом, я направился в сторону возни. Мне вдруг стало интересно, кто и что там не поделил. Да и не хотелось бы оставлять у себя за спиной потенциального врага.

Метров через шестьдесят, незаметно выглядывая из-за кустов, я увидел трех человек, двое из которых избивали молодого парня лет двадцати пяти. Точнее, избивал-то один, а второй контролировал ситуацию, держа их на прицеле охотничьего ружья. За спиной у него также висел повидавший не самые светлые времена автомат, сильно ржавый и вряд ли вообще рабочий.

Одного взгляда на этих людей было достаточно, чтобы понять, что двое доминирующих ребят — явно бандиты с большой дороги. Видно, что избиение парня доставляет им сказочное удовольствие, такое, что они с головой ушли в свои садистские развлечения, забыв о том, где они находятся и что опасность может появиться в любое время с любой стороны. Этим я и решил воспользоваться, такая халатность должна быть наказана. Тем более что мне позарез нужен огнестрел. Пока один мутузил паренька, я тихо подошел к стрелку со спины и резким движением руки рассек его горло. Хватаясь за шею, громко булькая и хрипя, он пал на колени. За него я уже не переживал, жить ему осталось несколько секунд. Я забрал ружье у хрипуна, ему оно точно больше не нужно, а мне пригодится. Почуяв неладное, его напарник, оседлавший уже не сопротивляющегося мальчишку, обернулся и увидел вблизи дуло отлично лежавшего в моих руках ружья. Выстрел! И на одну голову на этой поляне стало меньше.

— Эй, там, под трупом, живой?

— Живой, спасибо. Не поможешь снять с меня эту гниду?

— Нет, уже помог, дальше сам справишься, а я пока посмотрю, что в рюкзачках у этих дармоедов. Что, кстати, не поделили-то?

— Рюкзачок у них один, второй мой, а не поделили мое ружье.

— Значит, твое… Хорошее ружье, ухоженное. Я арендую у тебя его на время. Ты же не против? Как-никак я тебе жизнь спас. А как найду что-нибудь поприличнее, сразу отдам, скажи, куда принести. Пока можешь взять их автомат.

— Ты сам-то видел этот автомат? Из него стрелять-то страшно, того и гляди в руках взорвется.