— Страховка восстановлена, пора валить отсюда. Предлагаю сделать это максимально быстро.
— Согласен даже на бег галопом, — внимательно оглядываясь, произнес Черный.
— Всю деревню разбудили, ироды! — Очень старая бабка кричала на нас, потрясывая клюкой.
Выстрелив в нее одновременно, мы побежали. Бежали так быстро, как это вообще возможно. Эти жители-призраки оставили после себя неизгладимые впечатления, которые не хотелось повторять. Я бы многое отдал, чтобы больше никогда не увидеть ту девчонку. Но Зона будто прочла мои мысли и внесла свои коррективы… Вот она, та самая девочка с глазами-пропастями. Стоит и смотрит, как мы пробегаем мимо. Нет, она еще и помахать нам ручкой решила, с грустным выражением лица. Эта картина будет преследовать меня во снах до самой смерти…
— Да пошла ты на х…!
Только я хотел в нее выстрелить, как врезался в густую стену тумана и провалился по пояс в грязь. Мы вошли в болото. Черный благополучно это увидел, затормозил и вытащил меня. Девочка исчезла, теперь вокруг нас только густой зеленоватый, туман. Дальше бежать не получится, теперь только медленным шагом.
Да, с более твёрдой тропой нам тоже не повезло. Земля снова пыталась нас проглотить и пережевать. Утопая по колено в грязи и постреливая время от времени себе под ноги, дабы не уснуть, мы всё-таки вышли из этого неблагополучного места.
Вышли почему-то не на сто метров левее, а примерно на полкилометра от того места, где должен находиться Конь. Видимо, даже мой внутренний компас в этом тумане немного сбоит. Ну, это не страшно. Главное, что вообще вышли.
Первым делом решили отдохнуть. Хоть обратная дорога и показалась нам быстрее, но сил она отняла не меньше. Поэтому, как только мы вышли из тумана, сразу завалились на спины, снимая с себя костюмы. Очень сильно хотелось подышать обычным воздухом, не прошедшим двойную фильтрацию. И мы дышали, просто лежали и дышали. Минут через двадцать все же пришлось встать и идти в сторону лежки Коня.
Шли вдоль границы тумана, никуда не сворачивая, лишь иногда обходили стороной подозрительные участки, встречающиеся на пути. Подходя к месту нашего старта, мы заметили Коня. Он слезал с дерева и чему-то радовался, наверное, был рад нас видеть.
— Черный, я тут вспомнил, как мы с тобой…
И тут прогремел выстрел! Голова Коня лопнула, как переспевший арбуз! С секундным замешательством мы упали на землю и как раз вовремя. Над нашими головами засвистели пули. Стреляли из подлеска, где прятался Конь.
Я взглянул на Черного, его было не узнать. В его глазах читалась целая буря эмоций. Боль, горе, отчаяние, злоба и лютая ненависть. Все это отражалось в его зрачках.
Не целясь, он выпустил весь рожок в сторону, откуда велась стрельба. Потом он одну за другой, с перерывом в секунду, начал бросать гранаты в лес. То, что сейчас творилось в этом лесу, было сложно представить. Взрываясь, гранаты превращали деревья в щепу, которая разлетается не хуже осколков от самих снарядов. Поэтому и нельзя бежать в лес во время бомбёжки, так как в этот момент он превращается в ад.
Уже после третьего взрыва выстрелы по нам прекратились. Но Черный этого вроде как и не заметил. После седьмой, последней, он перезарядил автомат и с криком: «Суки!» — побежал в сторону несостоявшейся засады.
Я был против такого контрнаступления, но не хотел потерять и второго своего напарника, поэтому, выругавшись, побежал следом за ним.
Но воевать уже было не с кем. По найденным нами фрагментам разрозненных тел мы насчитали пятерых бойцов. А по найденной мною голове я узнал нападавших. Эта пятёрка была в лагере новичков перед выступлением на стену. Видимо, в последний момент ребята передумали и решили поохотиться на выходящих с ходок вольных. А голова принадлежала Кильке, моему старому знакомому. Видимо, всё-таки послушался меня, не пошел на стену…
Почему Конь не заметил их приближения, останется загадкой. Видимо, эти парни были не совсем зелёные и какой-то опыт у них все же имелся.
Прав был Рабинович, друг на друга кидаться стали. Пора отсюда выбираться, теперь я уже точно решил, что оставаться в Зоне не буду.
— Давай похороним Коня и двинем на заправку. У меня появился план, безумный, но лучше, чем ничего. Незачем нам всем тут помирать.