Посыльный от Абеля, начальника охраны Елены, прибыл рано утром, во дворец. Иоганн только встал и одевался. Но принял посланника сразу. Усталый охранник пытался встать во фрунт при докладе, но Иоганн махнул рукой - садись, мол. По себе знал, как трудно стоять вертикально после суток в седле. Прочитал записку от Абеля, где коротко было написано, что они через несколько часов будут в столице вместе с Ее Высочеством принцессой Еленой. Подробности расскажет посыльный.

Конечно, он удивился, Елену он так рано не ждал, думал, она будет откладывать поездку до последнего. А тут такая неожиданность, он вопросительно посмотрел на охранника. Тот заторопился с докладом. Рассказал о происшествии в лавке модистки, и что не удалось задержать незнакомца, так напугавшего принцессу. Что она сама почти сразу приняла решение уезжать в столицу. Тем не менее, охрану в своем доме она оставила. Как только собрались, так и поехали. За это время к ней заезжал только господин казначей из большого поместья, чахенский купец, с которым Ее Высочество ведет дела, и другие обычные ее контакты - поставщики, крестьяне из деревни, модистка с нарядами. Более никого, но и сама принцесса Елена никуда более не выезжала.

Иоганн удовлетворился объяснениями, очевидно, Елена всё- таки серьезно испугалась. Но это он потом ее расспросит. А пока надо срочно ехать в особняк и готовится к встрече. Надо предупредить Шульца, чтобы собрал его и свои вещи и переезжал в особняк, теперь они будут жить там. Спохватился, надо же позаботиться об охраннике, наверняка он голодный и хочет отдохнуть. Но мужчина ответил.

- Если можно, я бы с вами в особняк поехал, раз наши там будут располагаться. Вы не беспокойтесь, я не голоден. Ее Высочество Елена заботилась о нас все время в пути. И кормила у себя в теплой карете очень вкусно, и ночью разрешила нам по очереди подремать у нее в карете, я как раз и отдохнул, когда Абель меня к вам отправил. Так что я с вами в особняк поеду.

Конечно, Иоганн разрешил ему ехать с ним. Про себя удивился такой предусмотрительности и заботе Елены о своих людях. Его супруга открывалась постоянно с новой стороны, и это было порой неожиданно, а порой интересно. В особняке было тихо, пустовато и откровенно холодно. На громкий голос Иоганна и стук сундуков, которые заносил Шульц в холл вышел заспанный дворецкий, на ходу застегивающий камзол. Увидев нежданного хозяина, оробел и начал бормотать что- то оправдательное. Иоганн не стал слушать, раздражённо сказал:

- Вам не кажется, уважаемый, что это слишком большая вольность, когда слуги позволяют себе спать, а хозяева давно бодрствуют? И почему, черт возьми, в доме так холодно? Через несколько часов прибывает моя супруга, принцесса Елена, а в доме полярный холод! Немедленно затопить все печи, нагреть воду для ванны! Приготовить комнаты для меня и моей супруги! И запомните сами и передайте другим - принцесса Елена ваша хозяйка и ее слово значит одинаково с моим!

Принц прошел в нетопленную, холодную гостиную и, не снимая теплой шубы, сел в кресло, все ещё пребывая в раздражении. Нет, ну надо же! Экономить они решили, топить только там, где сами находятся! А то, что потом, когда понадобится, нагреть этот огромный сарай, необходимо будет столько дров и времени - никто и не подумал! Да и сам Иоганн мог бы хоть раз заехать, проверить. Так все время отнимает работа, вот теперь расхлёбывать приходится.

Вскоре захлопали двери, раздался грохот падающих дров, звон вёдер с водой. Затопили печи, потянуло от них жилым теплом. Пришел Шульц, доложил, что все вещи он разобрал, в его покоях уже тепло, можно переходить туда. Охранник, что приехал с ними, устроился в комнате внизу, на первом этаже, где слугам отведено место и есть жилье для охранников, он там уже спит. Горничные готовят покои для Ее Высочества.

Когда раздался шум во дворе от заезжающей кареты, голоса всадников и кучеров, в доме уже было тепло. Шульц, выглянув в окно, доложил, что прибыла принцесса Елена. Иоганн, накинув шубу, но, не застегнув ее, с непокрытой головой, торопливо вышел на крыльцо, встречать супругу. Кучер открыл дверь дормеза, опустил подножку. Иоганн поспешил навстречу, подать руку, поприветствовать Елену.

Когда она вышла из кареты, он приложил все усилия, чтобы удивление так сильно не отобразилось на его лице. Полгода назад, когда он впервые ее увидел, это был бледный, болезненного вида, с худосочной фигурой цыпленок, боявшийся каждого резкого движения, громкого звука, собственной тени, в конце концов. А при венчании она была в невзрачном домашнем платье, да ещё и не совсем поправилась. И где все это? Теперь перед ним была молодая, красивая женщина, уверенная в себе, спокойно смотрящая на мир в сиянии изумрудных глаз, лёгкая полуулыбка на розовых губах, в элегантном дорожном наряде. Да, кажется, просто ему не будет.

ЕЛЕНА.

Ехать пришлось почти через весь город, до противоположного холма. На нем расположился королевский дворец, у подножия которого и стояли особняки знатных особ. Нужный мне тоже был там. Хорошо ещё, что не было автомобильных пробок, иначе на некоторых узких улочках мы бы намертво застряли. Застройка была странной - широкие улицы, практически проспекты, чередовались с узкими улочками провинциального городка. Дома в три- четыре этажа, но узкие свечки, плотно прижатые друг к другу.

И только в районе особняков дома стояли привольно, каждый на своем участке и были разных форм - от коробкообразных, до построенных буквой П или Т, полукруглые. Нужный мне оказался сараеобразным. Прав был Иоганн в описании дома.

Наконец наш караван с шумом, скрипом колес, с грохотом закрывающихся за нами металлических ажурных ворот, втянулся на территорию усадьбы и по расчищенной дороге покатил сквозь зимний парк к виднеющийся громаде дома. Я уже была наготове и в нетерпении. В таком же возбуждении были и мои девчонки - вертелись на своем диване, прилипнув к окошку, тыкали куда- то пальцами, возбуждённо что- то шепча друг другу.

Карета остановилась, открылась дверь, щёлкнула, опускаясь, подножка. Я вышла из полутемного нутра кареты на яркий дневной свет, не сразу разглядев встречающих. Руку мне подавал господин Иоганн, тьфу ты, то есть, принц Иоганн, ещё не привыкла. В распахнутой шубе, с непокрытой головой, на черных волосах были видны несколько упавших с ветки дерева снежинок, синие глаза смотрели тепло и даже с неким восхищением, губы улыбались - в общем, хорош, собака, девчоночья погибель! Аж прямо захотелось дать ему лимон, чтобы он тут всем не улыбался.

Я вошла в дом под руку с мужем. Холл с высоким, до второго этажа потолком был пустоват, от того голоса звучали гулко. Чувствовалось, что в доме недавно протопили печи, потому что тянуло теплым воздухом по лицу, и это было приятно. Иоганн помог мне снять теплое пальто, передал дворецкому. Потом, обращаясь ко мне, спросил:

- Елена, вы желаете сейчас представления прислуги или вначале принять ванну с дороги, переодеться, отдохнуть? И, если позволите, я хотел бы с вами переговорить после того, как вы отдохнёте. Вещи ваши сейчас же доставят в ваши покои.

Я подумала и решила, что представление прислуги лучше всё- таки принимать чистой и в свежем платье, с аккуратной прической. Поэтому выбор был в пользу - отложить сие мероприятие. А вот разговор - это интересно, неужто сознаваться будет. Поэтому милостиво позволила супругу отвести меня в мои апартаменты.

По площади они были роскошны. И все. Мебель была сплошной дровяной антиквариат. То есть, старые дрова, в гостиной диваны и кресла стояли деревянные, без мягкой обивки. Это же сколько десятилетий назад было так модно? Нет, в комнатах было чисто, но все равно создавалось ощущение необжитого присутственного места, из которого хотелось поскорей уйти. Сразу из коридора мы вошли в гостиную, где в камине ещё горели дрова. Меблировка была скудная, ее и описывать нечего, в дальней стене рядом были две двери.

Я открыла одну - кабинет. Темноват, тяжеловесная мебель, плотно зашторенное окно. Но был один плюс - в одной стене был как раз бок круглой голландской печи. Уже не камин, ура! Следующая дверь вела в спальню. Основное место в ней занимала огромная кровать с балдахином. Кошмар какой! Сбоку скромно притулилась небольшая тумбочка с шандалом со свечами. На стене висит большое зеркало в вычурной раме, рядом стоит деревянный стул. Туалетного столика, вероятно, не положено. Ещё одна дверь - гардеробная. В стене, смежной с кабинетом, как раз и стоит печь, она уже протоплена, там только чуть видны угли.