Зато я удивленно открыла рот, когда в терем царя занесли Жар-птицу. В прошлый раз мне так и не удалось увидеть это диковинное явление, зато сейчас я в полной мере могла налюбоваться видом необычной птицы.

Больше всего Жар-птица напоминала павлина: длинные перья хвоста, хохолок на голове, глупый взгляд выпученных глаз. Единственно, что ни у какого павлина нет таких ярких светящихся перьев, каждое из которых словно окунули в золото и заставили сиять на солнце. Меня тянуло дотронуться до хохолка и посмотреть — не останется ли на руках золотая пыльца?

Царь Афрон передал клетку Игорю и надел волшебные туфли. Он тут же умчался вдаль и вернулся с двумя зайцами подмышкой. Самоеды вряд ли когда видели своего царя таким довольным.

Игорь только вздохнул, но ничего не поделаешь — клетка с Жар-птицей была зажата подмышкой, а договор дороже денег.

Возвращение обратно тоже прошло без сучка и задоринки. Вновь мелькнули разноцветные пятна перед глазами и окружение сменилось. Четверка очутилась на опушке леса, как раз перед селом Ведьмарихи тогда, когда солнце уже начало клониться к горизонту и собиралось краешком коснуться верхушек деревьев.

Жар-птица по-куриному заквохтала, когда вместо привычных домушек увидела другой лес и другие строения.

— Вот мы и прибыли, — сказал псевдоАнатолий и начал изменяться.

Словно дымка окутала молодого человека, размывая его черты и делая их более мягкими и женственными. Волосы удлинились, одежда тоже поменялась. Прошло всего несколько секунд, когда перед ребятами появилась улыбающаяся Грюзельдина.

— Да уж, надо было с вами сразу отправляться, тогда и сделали бы всё гораздо быстрее, — выступила вперед Манюринда.

Обе девушки были в прежних нарядах, и никто не мог сказать, что они только что принимали иной вид.

Солнце залило Ведьмариху оранжевым светом, словно на светиле собрались миллиарды Жар-птиц, и они нацелили лучи со своих шикарных хвостов на маленькое село. Коровы возвращались обратно с поля, изредка вздрагивая от хлопков пастушьего кнута.

Возле избы Ситранатры уже не было раскиданных снопов травы, зато из трубы вился легкий белый дымок.

— Походу, нас ждут. Эх, помыться бы не мешало, — поскреб щетину Игорь.

— Помоешься, — улыбнулась Грюзельдина. — Как раз сейчас баньку и затопим. Пока моетесь, мы приготовим зелье, а дальше…

— А дальше мы вернемся обратно и… — я запнулась.

— И всё? — спросил Игорь. — Разбежимся по уголкам и хрен когда друг о друге вспомним?

Я покачала головой, потом обняла его и прижалась щекой к щетине.

— Нет, мы с тобой вряд ли расстанемся.

— Красавица, но он же шишок, — неуверенно сказала Манюринда.

— И что? Какое это имеет значение? — ответила я.