Со дна чашки поднималось розоватое свечение. Как я не пыталась, не могла разобрать — что именно светится на белом донышке. Чаинки завели хоровод, как девушки на Ивана Купалу. Я не могла оторвать взгляда от творящегося волшебства. Легкий дымок закурился над поверхностью янтарной воды, он коснулся моих ноздрей, и я почувствовала аромат ландыша.

Коконы пропали, исчезла и жесткая крышка стола. Я провалилась в розовое свечение…

и вынырнула в своей квартире.

Я стояла возле окна гостиной, из которой выскочила, когда мачеха разорвала билет. Посреди комнаты висели четыре человека. Висели в таких же коконах, какие были на друзьях. Отец, мачеха и две сестры.

В кресле развалился огромный мужчина в черном плаще. Перед ним в воздухе дрожал телефон отца.

— Да, папа!

Я узнала свой голос. Я тогда была раздражена, поэтому и ответила так резко. Если бы я только знала…

— Это не папа, красна девица, но породниться можем, если ко мне придешь сей же час. Поможешь мне в делах благородных и получишь в мужья потомка моего, — произнес мужчина, подмигнув при этом моему отцу.

Папа задергался, но выбраться из паутины было выше его сил. Лицо покраснело от усилий, он даже попытался раскачаться. Увы, эта попытка привела к тому, что мужчина лишь взглянул на него и кокон намертво прикрепился к полу ещё парой сотен нитей.

Я не сдержалась и бросилась к нему, но мои руки пролетали сквозь тело отца, как будто он был бесплотным призраком.

Лишь спустя несколько секунд поняла, что это я бесплотный призрак, а колдун показывает ей прошлое. Словно перематывает запись в кинотеатре 5-Д. Я попробовала коснуться мачехи и сестер, но руки проходили сквозь них, не встречая никакого сопротивления.

— Где папа и кто вы? — прозвучал из телефона уже не раздраженный голос. Нет, сейчас это был писк испуганной мыши.

Мужчина хмыкнул и поковырялся в ухе. Потом подмигнул Ларисе Михайловне и сплюнул на пол. Я подумала, что сейчас мачеха легко разорвет путы и накостыляет колдуну по первое число за такую вольность, но паутина не поддалась и ей.

— Грюзельдина, знаю я, что рядом ты. Я по вам с Манюриндой соскучиться успел, — сказал мужчина, не отрывая глаз от мачехи. — Как там эта глупышка? Нахулиганить не успела ещё?

Тут же раздался голос Грюзельдины:

— Мы… Мы очень сожалеем о случившемся и…

— Никаких «И»! — мужчина хлопнул по подлокотнику кресла так, что трещина побежала по лакированной поверхности. — Я обеим за такой шанс благодарен. Если бы не вы, то вряд ли я будущее смог увидеть. Теперь не глупи, а отдай мне девочку со знаком Эстифалиуса вместе с заклинанием Перемещения и считай, что мы в расчете. Я забуду ваши проклятия, а вы забудете меня, как сон дурной. На раздумья лучину даю. Если не придем к согласию, то дурной сон начнется для вас. А я пока в хорошей компании посижу, правда, добрые люди?

Он взглянул на висящую четверку, и паутинки-кляпы спали с их ртов. Родные начали кричать, чтобы я убегала, но мужчина лишь улыбнулся. Он протянул руку и смял телефон. Когда же открыл ладонь, то на пол посыпались мелкие детали, больше напоминающие конфетти.

— Кто вы и что вам нужно? — спросила Лариса Михайловна.

— Развяжи меня, урод! — выкрикнул папа. — Развяжи и мы поговорим по-мужски.