Драконы изобразили на алтаре себя — ничего более.

Еще пара мгновений, и мы стоим перед алтарем. А в глазах Корвина я увидела странную смесь — отчаянную решимость и сомнение. Он распахнул куртку и достал ритуальный кинжал, который взял из коллекции оружия в замке. Небольшой, с длинной рукояткой, очень острый, с серебряной вязью по всей длине.

— Ты будешь читать заклинание, совершать что-то магическое? — спросила я, понимая, что ему сейчас тяжелее, чем мне. Сама я была почти спокойна. Даже картинки лаборатории Мендера и моих мучений, рождаясь где-то на задворках сознания, тут же улетали прочь, не затрагивая меня глубоко.

— Нет, достаточно крови, — ответил Корвин.

— Давай тогда я сама, — сказала я. И твердо взяла у него кинжал. Мне не привыкать. — Куда?

— Все равно куда, — сжав зубы, ответил Корвин. — Если моя формула верна, алтарь начнет пробуждаться, как только на него упадут первые капли твоей крови… Анна, стой!

Но я уже простерла левую руку над алтарем, а правую с кинжалом занесла над ней, чтобы одним небольшим порезом рассечь запястье.

Казалось, время остановилось, когда я сама, добровольно, подносила нож к своей руке. И бесконечные разы, когда то же самое делал Мендер, проносились перед внутренним взором и таяли. Навсегда. Исчезали в вечности, в которую ушли драконы. И из которой должен вернуться один дракон. Мой Корвин.

Лезвие едва коснулось моей кожи, резкая, но легкая боль — такую совсем не сложно терпеть — и две капли крови текут по моему запястью… Но, прежде чем они падают на камень алтаря, Корвин вдруг берет нож. Не за рукоятку, прямо за лезвие.

Даже не морщится, а я вскрикиваю от страха и удивления, что он делает!

— Не могу смотреть, — с досадой сказал он. — Алтарю не подходит моя кровь. Но сегодня он примет и ее…

И время снова застыло. Темно-бордовая кровь Корвина струится на мое запястье, смешивается с каплями моей крови. И вот уже первые капли падают на алтарь…

— Что происходит?! — вскрикнула я, когда холодный камень вдруг нагрелся и начал излучать жар. Голубое свечение зародилось в том месте, куда упала наша смешанная кровь — моя и Корвина. И, словно взрыв, распространилось на весь алтарь.

А спустя мгновение голубое пламя охватило весь камень.

Стало горячо. Корвин резко вырвал из моей руки кинжал и отбросил. Отдернул наши руки подальше от камня. И прежде чем что-то сказать, дунул на наши раны. Они стремительно затянулись, не осталось даже рубцов.

А стоять возле камня стало невозможно. Он источал жар и горел ярким и сильным голубым пламенем. Корвин схватил меня за талию и отодвинул в сторону.

— Я не понимаю!! — сказал он. — Алтарь проснулся целиком! Не чуть-чуть, а целиком…

А в следующее мгновение поток воздуха подхватил его и потянул к алтарю. Я кинулась следом, но поток откинул меня, и я упала на пол, больно ударившись боком.

— Корвин! Да что же это такое! — заорала я, поднялась, словно преодолевая вихри урагана, и попробовала подойти к камню. Но меня снова откинуло назад…

— Стой там! Не подходи! — крикнул мне Корвин, и неведомый поток рывком вжал его в стенку алтаря. Потом подбросил, закрутил в воздухе над ним и уронил… прямо на алтарь.