В этот момент я услышал звук за спиной и, повернувшись, увидел майора, исчезающего за углом обвалившейся стены Альтман и девушка не шевельнулись, и я устремился мимо них за майором, опередив Делейни. Вряд ли он отойдет далеко от Альтмана и разберется с «экскурсоводом», я надеялся, что без насилия.

Достигнув стены, я с ходу завернул за угол. Я не ожидал, что майор попытается остановить меня, поскольку полагал, что он будет слишком поглощен тем, как бы смыться и выдать наше расположение. Возможно, остановившись поразмыслить, я был бы ближе к истине, но я этого не сделал. Я забежал за угол, не замедляя шага, и брошенный майором камень ударил меня прямо в грудь. Из меня буквально вышибло дух, и я почти опрокинулся назад, но АКМ в руке позволил сохранить равновесие. За камнем сверху спикировал майор, намереваясь пригвоздить меня к земле: мне удалось уклониться, откатившись на полкорпуса в сторону, а когда он приземлился на каменистую землю рядом, я крутанулся обратно, ударив острым, ограненным металлом краем приклада в его поясницу. Я начал подниматься и второй раз за эти несколько минут недооценил своего противника. Его ноги оплели мои, и я вновь оказался повергнут, упав на этот раз навзничь. Мне опять помогло оружие, и я быстро вскочил, не давая ему возможности встать первым, но он проделал банальнейшую прописную уловку, сработавшую, однако, прекрасно. Он зачерпнул горсть песка и бросил его мне в глаза. К тому времени, когда я что-то стал видеть, майор уже исчез.

Я перелез через камни и остановился, прислушиваясь. Через секунду услышал его в стороне справа и направился в направлении звука, проявляя, однако, значительно большую осторожность, чем раньше. Должно быть, мой удар ему в спину причинял значительную боль, поскольку он делал много шума. Я знал, что это могло быть и уловкой, но решил рискнуть. У меня были лишь смутные воспоминания о схеме расположения развалин, но я был уверен, что он будет пытаться спуститься на нижний уровень, подальше, чтобы не оказаться легкой целью — насколько он знал, я готов был начать стрелять. Он, вероятно, направлялся к одной из длинных лестниц, которые сбегали по бокам нескольких высоких стен.

Я побежал через развалины, держась подальше от места, где, как полагал, он находился; проделав крут, я оказался на верху стены, откуда хорошо просматривалась одна из старых улочек. Дорога шла почти двумя этажами ниже того места, где я стоял. На нее выходила неогражденная лестница около четырех футов шириной, идущая по стене напротив. Вдоль лестницы висели барельефы древних богов, которые если и думали что-то о происходящем в их владениях, то держали это при себе. Я спокойно ждал, майор по-прежнему производил много шума и через секунду появился в начале лестницы. Подождав, пока он спустится до ее середины, я заговорил:

— Этого достаточно, майор. Стойте и не двигайтесь.

Он остановился и посмотрел на меня. Затем взглянул вниз и вверх по лестнице и, пожав плечами, признал безвыходность своего положения. Я осторожно прошел по краю стены и вокруг конца лестничного пролета, перебрался через кучи песка и земли от раскопок и достиг конца лестницы.

— Поднимайтесь. Двигаться медленно.

Майор выполнил команду, и я подождал, пока он устало не поднялся и не стал передо мной. Мы посмотрели друг на друга.

— Почему? — спросил он. — Зачем все это ради такого человека? Что у него есть, в чем вы столь отчаянно нуждаетесь? Он всего лишь торговец оружием. У него нет политических убеждений; он имеет дело с теми, кто платит ему его цену. Мы бы не поссорились с ним, если бы он, въехав в страну по нашему приглашению, не попытался вести дела с курдами. Он не может быть столь значим. Зачем вам влезать во все эти дрязги?

— Не задавайте вопросов, майор. Делайте с этого момента лишь то, что вам говорят, и никто не пострадает. Он скоро покинет вашу страну, и тогда вы сможете забыть все с нами связанное.

Мы направились обратно к группе. Потом я что-то вспомнил и остановил его:

— Девушка. Ваш бригадный генерал сильно прореагировал, когда увидел, что мы взяли ее Кто она?

Он молча посмотрел на меня. Было очевидно, что он взвешивает все «за» и «против»: говорить правду или солгать. Ответив, он, очевидно, выбрал правду:

— Она его дочь. Работает секретаршей в следственном отделе.

Я поразмыслил немного над услышанным. Преимущество было очевидным — мы будем в безопасности до тех пор, пока она будет с нами. Равно очевидным было и то, что если мы ее потеряем, нам не придется рассчитывать на джентльменское обращение. Я решил присмотреть, чтобы с ней обращались хорошо, насколько возможно в данных обстоятельствах. Это означало, что Делейни не должен знать об этом. Он достаточно непредсказуем, чтобы исключить риск использования им информации такого рода ко всеобщему ущербу.

Вернувшись к остальным, я не обнаружил никаких признаков осложнения ситуации у Делейни Альтман и девушка оставались на прежних местах, а нищий старик «экскурсовод» сидел, прислонившись к радиатору машины. Делейни взглянул на майора и на меня:

— Ну что?

— Никаких проблем, никого нет поблизости.

Я рассказал ему, кем был старик и почему он оказался здесь. Он хрюкнул, когда я закончил, но ничего не сказал. Начали ощущаться последствия борьбы — заболела грудь в том месте, где камень майора оставил свою отметину.

— Нам обоим нужно поспать, — сказал я, — и поскорее.