— Согласен, свяжи их опять. Майора и девушку вместе в «джипе». Привяжи старика к заднему сиденью, а Альтмана — к баранке. Нам лучше меняться по очереди, на короткое время, скажем, два часа каждый. Так меньше вероятность заснуть во время дежурства.

Связав четверых пленников, я решил воспользоваться своей очередью на отдых, однако заснуть не удалось, несмотря на то, что к этому времени я был сильно утомлен. В течение остатка дня мне выпало несколько минут сна в свободное от дежурства время, но я не чувствовал себя отдохнувшим, когда в четыре пополудни мы стали готовиться к дальнейшему пути. Под пристальным наблюдением Делейни я освободил Альтмана и «экскурсовода». Майор и девушка оставались связанными на заднем сиденье.

— Как быть со стариком? — спросил я. — Оставляем его здесь или берем с собой?

— Оставь его, он не сможет причинить нам вреда. Ему неизвестно, куда и зачем мы направляемся, и к тому времени, когда он доберется до властей, мы будем на пути домой. И в любом случае есть шанс, что он не позаботится сообщить о происшедшем.

Делейни был, вероятно, прав, и я подкрепил этот шанс, вручив старику пачку банкнот — больше, чем он обычным путем заработал бы за полгода. Он был изумлен таким поворотом событий и поспешил удрать через развалины в противоположном основной дороге направлении.

Я подошел к «джипу» и попытался ободряюще улыбнуться девушке, чье состояние было близко к обморочному. Мышцы моего лица с трудом сложились в требуемую гримасу, но результат не имел ничего общего с умиротворением. Делейни сел позади, рядом с майором и девушкой, ствол его автомата как обычно непоколебимо смотрел в бок майора. Я на мгновенье задумался и затем сказал Альтману, чтоб тот сел за руль. Сев рядом, я дал ему ключи. Немец, казалось, смирился со своим невольным побегом.

— Ведите машину ровно и делайте точно то, что вам прикажут, — сказал я ему. Он завел двигатель и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул, и мы медленно отъехали, возвращаясь тем же путем на главную дорогу. Там я велел Альтману повернуть направо, и вскоре мы мягко катились по дороге в направлении Хиллаха.

Было примерно без десяти пять, когда мы въехали на окраину небольшого городка. Я смотрел вдаль вдоль дороги, пока уже при блекнущем свете дня не смог различить мачт речных судов.

— Притормозите, — сказал я Альтману. — Теперь здесь поверните влево, медленно.

Как только мы свернули с дороги, свет фар «джипа» скользнул по бетонной пристани.

— Остановите здесь, — приказал я. Я спрыгнул с машины, не дожидаясь остановки, и, пользуясь светом фар, побежал вдоль края причала, вглядываясь вниз, пока не нашел то, что хотел: небольшую весельную лодку, привязанную за нижнюю часть железной лестницы, сбегающей по стене прямо к воде. Повернувшись, я махнул Делейни, и в это время возник звук самолетного мотора. Я не мог его идентифицировать, но было несомненно, что это «Сессна». Позади я услышал вскрик и звуки схватки. Я бросился назад и проскочил мимо Делейни, который поторапливал перед собой Альтмана.

—Что случилось?

— Майор решил стать героем, — сказал он.

Когда я достиг «джипа», майор, тяжело обмякнув, лежал без сознания на заднем сиденье.

— Теперь все закончилось, — подбодрил я девушку, вскакивая внутрь «джипа» и принимаясь мигать фарами вниз по течению в направлении теперь уже быстро приближающегося самолета.

В небе неожиданно возник луч света — Поттер включил посадочные фары. Заслышав, как сменилась тональность мотора, я покинул «джип» и устремился обратно к лодке. У начала лестницы я оказался в тот момент, когда Делейни, направивший Альтмана первым в лодку, ступил в суденышко. Я бросил АКМ в реку и с береттой в правой руке соскользнул вниз по лестнице. Как только я оказался в лодке, Делейни подобрал одно весло и с Альтманом, взявшим другое, они принялись отталкиваться от стенки, в то время как я спешно отвязывал швартовочный конец от планшира. В возбуждении я потерял из виду самолет, но оглядевшись, обнаружил его в сотне ярдов вверх по течению; Поттер уже сел и маневрировал задним ходом в нашем направлении. Посадочные фары были выключены, и на воде отражался лишь падающий из кабины луч маленького ручного фонарика. Через несколько секунд Поттер увидел нас, «Сессна» повернулась и приблизилась. Я смутно сознавал несущиеся с берега крики, но не обращал на них внимания. Маловероятно, чтобы кто-то начал стрелять, не зная, кто находится на воде. Майор оставался отключенным, а девушка вряд ли сумела бы ясно изложить суть дела тем, кто обнаружит ее.

«Сессна» остановилась, и Делейни, взяв весло у Альтмана, немного поманеврировал лодчонкой вдоль борта. Дверь грузового отсека с левой стороны была открыта, и я позаботился о том, чтобы первым забраться на борт. Затем повернулся и помог залезть Альтману. Делейни последовал за нами, с легкостью забросив в кабину свое тренированное тело. Как только он оказался на борту, я отвернулся, предоставив ему возможность закрывать дверь. Затем я двинулся к сиденью, соседнему с занимаемым Альтманом, и посмотрел на Поттера, с широкой ухмылкой наблюдавшего за нами.

— Неплохо сработано, парни, теперь, я думаю, нам лучше убираться отсюда, пока наше присутствие не стало для кого-то обидным, — сказал он.

Делейни протиснулся вперед и плюхнулся на сиденье рядом с Поттером. Шум мотора усилился — Поттер нажал на газ, и маленькая летающая лодка с ревом понеслась по реке. Я почувствовал, как мой желудок отделяется, и затем мы взлетели. Откинувшись в своем кресле, я медленно расслабился. Затем понял, что по-прежнему держу в руке пистолет, и сунул его под рубашку, ощутив, как немец рядом со мной также почувствовал облегчение.

Поттер поднял «Сессну» примерно до тысячи футов. На этой высоте вечернее небо казалось светлей и я мог ясно видеть внизу Хиллах. Мы летели десять минут, затем Поттер опустил нос самолета и перевел его на пугающе низкую высоту. Он накренил «Сессну» и через крутой поворот вернул нас на путь, обратный тому, что привел нас в Ирак, — на северо-восток. Самолет спустился еще ниже, и я решил, что три часа на самоубийственно низкой летной высоте, — это больше, чем могут вынести мои нервы. Я закрыл глаза и усилием воли отогнал все мысли, в надежде, что придет сон. Как ни странно, он наступил, хотя шум мотора делал настоящий отдых невозможным.