– Да, почитай, половина Мартюшевых. Деревня маленькая, сродственники почти все.

– А на войну много ушло?

– Все мужики и ушли. Сначала немного брали, а потом всех подчистую загребли. Только деда остался да еще пятеро стариков.

– А тяте твоему сколько лет было?

– Тридцать семь, как забрали. Остальные молодые ушли, он самый старый.

Василий Андреевич прикрыл глаза. Вот она, семья унтер-офицера Мартюшева, погибшего под Москвой на безвестном полустанке. По дороге домой. «Моих только не бросьте…» Где ж ему найти их? А они сами его нашли. Нет, не о том думает штабс-капитан: Варенька в тюрьме, золото в телеге, надо ехать, выручать ее и уезжать. Вот еще немного оправиться и уезжать. Василий Андреевич бросил взгляд на телегу, стоящую у забора. Из-под сопревшей соломы проглядывала холстина мешков.

Владимир Павлович Лукин, бывший комиссар Академии Генштаба, стоял и ждал на красивом крыльце дома, где располагался Реввоенсовет Третьей армии, расквартированный в Перми, на высоком камском берегу. Пара красноармейцев рядом. Так, на всякий случай, чтоб не убег комиссар. Кобура нагана была непривычно пуста, и это тяготило. Парамонова отправили на фронт рядовым ближе к Уфе, прямо в боевые порядки. Больше о нем Лукин ничего не слышал.

– Давай, заходь, вызывают, – послышался голос красноармейца.

Лукин выкинул самокрутку, затер носком сапога, выдохнул и шагнул к двери. В кабинете сидели несколько человек. В самом центре бородатый, как старовер, командир армии, суровый большевик Рейнгольд Иосифович Берзин, которого Владимир Павлович видел впервые.

– «Комиссар Лукин, уполномочен Уральским областным советом на перевозку особо ценного груза. Груз не доставил до Москвы, спрятал. Чем подверг Советскую республику финансовой опасности, а врагу предоставил шанс получить дополнительную помощь», – зачитал бумажку человек, сидящий рядом с Берзиным.

Командующий армией подвигал бородой.

– Груз какой?

– Золото, товарищ Берзин.

– Много?

– Не могу знать, описи нет, вывозили в спешке.

– Золото достали из тайника, где он его спрятал?

– Так точно, товарищу Ленину доложили и отдали подробную карту, товарищи из Москвы золото достали и вывезли.

Берзин опять подвигал бородой.

– Ясно. Этого расстрелять – и точка. Займемся более неотложными делами. Нам приказано наступать на Екатеринбург, так что, товарищ Лашевич, доставайте карту, зовите командиров дивизий и начнем подготовку. Чего ждете? – кивнул бородищей на Лукина. Владимира Павловича увели.

В Особом отделе Лукина завернули: некогда, пусть ведут в Уральскую Чеку – там разберутся. Повели туда. Просидев некоторое время в подвале, импровизированной камере, Владимир Павлович был принят самим начальником, товарищем Лукояновым, бывшим слегка в подпитии и уже при Лукине употребившим стакан с прозрачным напитком.