Ольговские расселись на приготовленные для них места, пир пошел своим чередом. Буян кидал на Олексича злые взгляды, но Демьян не обращал внимания, цапаться с липовецким боярином ему было не впервой, да и кулаки друг друга они успели опробовать. Пока Демьянка был мал, он неизменно уходил с расквашенным носом или рассеченной губой, когда же подрос, худо стало Фильке, да, ой, как худо. Поэтому-то Буян сейчас проглотил обиду и только недовольно раздувал ноздри.

Сбитня воевода выставил мало, оправдываясь, мол, негде взять, а вот мяса вдоволь, ешь, покуда пузо не лопнет. Все и налегали, быстро работая челюстями. Хмельное заменял квас. «С матушкиным кваском, конечно, не сравнить, но тоже ничего», - Демьян жадно отхлебнул из чаши.

Рядом с воеводой сидела, скромно опустив головку, хорошенькая молодая женщина, с добродушным выражением лица. Испод тонких ниточек черных бровей испуганно сверкали угольки карих глаз. Она явно смущалась от такого количества людей. Богато обшитый жемчугом повой [1] и сверкающее серебром оплечье [2], как будто давили на хрупкую красавицу, не давая ей вздохнуть полной грудью. Снующие вокруг столов челюдинки [3] время от времени обращались к ней с какими-то вопросами, но она терялась еще больше, не зная, что им ответить. Было видно, что хозяйкой дома она стала недавно, и с новой ролью еще не освоилась.

Александр жестом подозвал Демьяна:

- Гляди, Робша, какая краса этому старому хрену досталась, - шепнул он Олексичу, указывая на жену воеводы, - румяная как пирожок, так бы и откусил.

- Эх, княже, думал бы ты о княжне рыльской, - пожурил дружка Демьян.

- Нудный ты, Робша, - отмахнулся от него Александр, продолжая сверлить взглядом хозяюшку.

Федор, заметив внимание молодого князя, слегка нахмурил брови, нагнулся к жене, что-то прошептав. Молодая женщина тут же встала, поклонилась гостям и поспешно вышла из горницы.

- Что ж ты, Федор Евсеевич, жену от нас отослал? - ухмыльнулся Святослав. - Не дал нам красой твоей Устиньи полюбоваться, от пригляда не убавилось бы.

Вдоль стола пролетели смешки.

- Голова у нее от духоты закружилась, - спокойно ответил воевода, умело скрывая раздражение, - пусть у себя отдохнет.

- Что-то Федор у тебя все домочадцы расхворались, - Липовецкий князь подмигнул брату, - видно плохо ты о них заботишься.

- Как умею, - сухо отозвался воевода.

Холопки принесли новые крынки с квасом, и стали обносить гостей. Одна дородная телом девица замешкалась за спиной у Демьяна и вдруг сунула ему что-то за шиворот. Легкое и шуршащее, это что-то скользнуло вдоль хребта и осело в районе поясницы. Олексич удивленно уставился на девку, но та даже не поворотила головы, продолжая подливать квас гостям. «Это же береста, - парень начал прощупывать пальцами через рубаху загадочный сверток. - Это от нее, точно от нее! Надо переговорить с этой девицей». Холопки, выполнив работу, стали выходить. Демьян быстро вскочил из-за стола.

- Ты, куда это, Робша? - схватил его за руку Миронег.

- До ветру, - буркнул Олексич.

В плохо освещенном переходе он догнал пухленькую девушку.

- Эй, подожди, - шепнул он ей. Девица вздрогнула и ускорила шаг, но Демьян в три прыжка догнал ее, перегораживая рукой дорогу.

- Не бойся, мне лишь узнать...

- Что ж вы липовецкие-то неугомонные такие, уж и к холопкам моим пристаете, - раздался насмешливый голос воеводы.