По щеке Матрены побежала слеза.
- Не плачь, на все воля Божья, - неловко попытался утешить ее Демьян.
Пес, как будто почуяв перемену в настроении хозяйки, встал со своей снеговой лежанки и втерся между парой, дружелюбно помахивая хвостом. Олексич решился и погладил собаку по лобастой голове. Дружок радостно взвизгнул, прыгнул Демьяну на грудь и лизнул в щеку.
- Чудеса! - сразу повеселела девушка. - Он, как Иван помер, кроме меня никого к себе не подпускал, даже батюшку через раз.
Парень потрепал пса по шее.
- Хороший, хороший.
- Это верно, он у меня хороший, - Матрена тоже погладила собаку по голове, - только скучно ему со мной, привык он около мужского сапога бегать. Может поэтому и к тебе ласкается. Иди, Дружок, не мешай нам, видишь еще стирать много, - она ласково оттолкнула пса, тот послушался, и кинулся наматывать по льду круги.
Демьян с девушкой принялись усердно выполаскивать тряпицы, вместе склонившись над полыньей. Красавица находилась совсем рядом, парень даже чуял приятный аромат свежевыпеченного хлеба смешанный с печным дымком. «Вот сейчас поцеловать можно, - Олексич стрельнул глазами в сторону Матрены. - А вдруг обидится? Испорчу все. Подожду пока».
Демьян сам отжал мокрое полотно, чтобы удалить как можно больше влаги. Вскоре все было готово к обратной дороге.
- Спасибо за помощь, - улыбнулась девушка, закидывая корзинные ремни себе на плечи.
- Давай я уж и донесу, - бросился к ней Демьян.
- Вот этого не надо! - увернулась девица. - Дозорные увидят, все батюшке расскажут. Влетит мне.
- Ну, можно хоть рядом пойти? - огорчился парень. - Скажешь, пристал какой-то дорогой, отвязаться не могла. В чем вина-то твоя?
Зеленые глаза хитро прищурились:
- Ладно, ступай, только не очень близко. Дружок, домой! - кликнула она пса.
- Что же вы с батюшкой одни живете? - поинтересовался Демьян.
Оба шли неспешно, сильно забирая вправо, что вдвое увеличивало путь.
- Нет, он по осени на Покров женился.
- Так у тебя мачеха есть, не обижает тебя? - Олексичу сразу припомнились слышанные в детстве страшные басни [2] о несчастных падчерицах.
- Что ты! - засмеялась Матрена, показывая белые зубки. - Она из простых, тихая. Побаивается меня, по отчеству величает, никак не привыкнет у нас. Да, ничего, я вот замуж выйду, уеду, так она настоящей хозяйкой станет. По весне толи братик, толи сестрица родится.