— Стоить тебе это будет, Андрей Иванович, всего полторы тысячи баксов! И, как всегда, КАМАЗ будет ждать тебя здесь!
Я вернулся на дачу и затарился коньяком Берии, запас был у него хороший, поэтому захватил ящик. В две бутылки зарядил «Люминал», так как мне нужен был и шофер с КАМАЗом.
Утром в 10 часов я был на месте, вскоре подъехал КАМАЗ, груженый под завязку моим железом. Из кабины вылез Григорий с довольным видом:
— Принимай, Андрей Иванович! Все по списку. Мелочевку сейчас загружу из контейнера!
— А подхалтурить не хочешь снова, а, Григорий? — спросил я.
— У тебя же свои теперь сварные? — удивился он.
— Сварные-то свои, а сантехнику не знают! Поэтому тебя и прошу, помоги. Заплачу хорошо, не обижу, сам знаешь! Ну и коньячка попьем хорошего.
— Умеешь ты уговаривать, Андрей Иванович! Поехали к тебе, там и сторгуемся, только вот инструмент захвачу, да запас льна для обмотки.
Как всегда, подъехав к даче, мы направились на кухню, прихватив с собой шофера. Им оказался младший брат Григория по имени Петр. Выпить он любил не хуже своего старшего брата, и вскоре мы дружно принялись поглощать запасы Берии, закусывая шоколадом и тушенкой. Заметив, что братья уже «хорошие», я выставил «заряженные» снотворным бутылки. Через полчаса два брата дружно посапывали, навалившись на стол. Пришлось поработать грузчиком, «кантуя» их в кабину КАМАЗа. И вот, повернув браслет, мы снова в моем поместье за ангаром. Покинув кабину, я направился к себе в дом. После коньяка меня малость «штормило», но я все же отправил слугу за старостой. Когда тот появился, я дал ему работу на завтра: выделить обученных сварщиков в распоряжение мастера Григория; отправить в Рязань на подводах груз из кузова автомобиля; и последнее — в числе первых подвод отправить мастера Григория и сварщиков, коим после окончания работ будет выделена хорошая премия. Староста сразу же обрадовался и побежал исполнять мои приказы.
Утром браться поднялись рано, осушили по кувшину холодного кваса, что принесли служанки. Налив им в чарки по чуть-чуть коньяка, дабы они не болели с похмелья, я сказал, что скоро будет завтрак. Петр от слова «еда» поморщился, по-видимому, мутило его с непривычки еще сильно, а Григорий тут же поинтересовался насчет пирогов с рыбой и жареным кабанчиком, а также насчет девок.
— Будет, Григорий! Все будет! Но первым делом хорошая работа, а отдыхать будем в воскресенье! И банька будет, и девки с пивом! Все будет, но условия прежние, переодеваетесь в здешнюю одежу, и не курить на людях. Ругаться староверы тоже не любят, так что придержите свой язык. Увижу пьяного за работой, снимаю двадцать процентов зарплаты, второй раз — пятьдесят процентов, ну, а после третьего едете домой без денег! — закончил я свой монолог.
— Все будет о’кей, Андрей Иванович! — пьяно рыгнул Петр, которого уже развезло на старые дрожжи.
— Давайте заканчивайте с завтраком и поедем на объект. Груз туда привезут. Все осмотрите и завтра приступайте! Я вас встречу на объекте. — выйдя из дома, я повстречал своих сварщиков, которые стояли и ждали возле телеги мастера Григория.
Поздоровавшись с ними, я объяснил им предстоящую работу. И вновь кинул «замануху», кто первый освоит мастерство сантехника — получит дом или десять золотых, второй — один золотой, третий — один серебряный рубль. Парни сразу же загорелись обучиться новой профессии и стали расспрашивать, что она из себя представляет. Сказал им шутливо, что они станут «королями воды, говна и пара». Парни смутились, но я объяснил, что без этой специальности в будущем будет невозможно жить. Оставив их ждать мастера, я ушел к КАМАЗу и перенесся со всеми ванными прямо в один из гостиничных номеров. Выйдя из номера, я услышал внизу на первом этаже недовольный голос моего «прораба», который опять кого-то отчитывал. Я спустился к нему и поздоровался. На автомате он еще кивнул мне в ответ, но вдруг на полуслове замолк и, проглотив последнее ругательство, растерянно спросил:
— Андрей Иванович, что же Вы мне не сообщили? Я бы встретил Вас и все бы показал и рассказал!
— Да полно-те, батенька! Я и сам вижу, что у вас все в порядке, что вы стараетесь! — здороваясь с ним, я долго тряс ему руку, растрогав старика почти до слез. — Сегодня вам подвезут материалы для покрытия пола и потолка. Бригада будет устанавливать батареи отопления, унитазы и ванны. Вы же расстилайте половое покрытие в коридоре, и пусть оно вылежится и расправится в течение двух дней. Займитесь наклеиванием потолочных плиток. Я покажу вам, как это делается, клей лежит отдельно в коробках.
В общем, работа закипела. Телеги подвозили материалы, рабочие тут же разносили их по нужным местам: унитазы и батареи с трубами — к Григорию, а линолеум и плитку — к «прорабу». Установив рабочий процесс, я вернулся к себе в дом. Еще у ворот я услышал шум и гам посторонних людей. Оказывается, привезли купца из соседнего городка, который или, охотясь, наткнулся на медведя, или медведь наткнулся на него. Одним словом, медведь поломал его, и если бы не слуги, которые, накинувшись скопом, все же убили зверя, не жить бы купцу. Прослышав от купцов о моих способностях, вот и привезли его ко мне.
Пройдя в помещение, где Лада занимается с учениками, я увидел, что под лампой стоит уже приготовленный стол, рядом корчага с горячей водой и мой походный ранец с инструментом и лекарствами. Следом за мной внесли в окровавленных лохмотьях купца. Я указал на стол, где его и положили. Отправив за Ладой, я начал снимать окровавленные повязки. Сплеча был вырван кусок мяса, снят наполовину скальп, по-видимому, ударом лапы. Дыхание судорожное, видимо, имеются внутренние повреждения, или сломаны ребра. Один глаз затек, но его повреждения будем смотреть позже. Царапины от когтей на лице не в счет. Сняв с него всю одежду, я попросил прибежавшую Ладу и бывшую пленную у татар Марию обмыть раны и тело. Сам же стал готовить иглы и нити, смачивая их спиртом. Первым делом, воткнул ему двойную дозу пенициллина. Смазав раны спиртовым раствором прополиса, я начал зашивать скальп, разместив его на прежнее место. От боли купец очнулся и застонал, пришлось поместить ему на лицо маску и начать капать эфир. Когда он уснул, сняли с ягодицы кусок кожи и прикрыли им рану на плече. Провел пальпацию на груди, сломаны четыре ребра. Пришлось туго стягивать грудину. Осмотрел глаз, оказалось просто когтем повреждена бровь, и кровь, залив все, засохла. Отмыл глаз теплой водой от засохшей крови. Кажется, все, но что-то еще смущает. Прижал кольцо ко лбу, как будто думаю, и спросил «Хранителя», что еще может быть? «Хранитель» ответил, чтобы я попросил дар лекаря и повернул браслет, что я и сделал незамедлительно. Сосредоточив зрение, я стал видеть, как на УЗИ, внутренности купца. Красным высветилась порванная селезенка, кровь в брюшной полости видна в виде массивных свертков. «Попробуй биотоками своих рук вылечить его!» — раздался голос «Хранителя» у меня в голове. Положил руки на живот купцу в районе селезенки и направил усилие своей энергии на ладони. Почувствовал, как тепло пошло из моих рук в тело купца. Прямо на глазах стали исчезать сгустки крови, стали розоветь щеки у больного, дыхание выровнялось, краснота вокруг селезенки исчезла. На меня же навалилась страшная усталость, так, что я покачнулся и, наверное-бы, упал, если бы меня не подхватила Лада.
— Что с Вами, Андрей Иванович? — испуганно спросила она.
— Что-то мне плохо, сильно устал! Перевяжи больного, а я немного пойду отдохну!