– Не повезло? А с виду, ему распрекрасно! Трахает себе человек выпотрошенных собак!

– Тебе только так кажется. Всё, что есть у Ильи – это боль, без конца и без края. Про радость ему ничего неизвестно, он считает боль наслаждением.

– Мне на его чувства плевать! Надо решать, что с ним делать!

– Надо было его снять на видео.

– Ну, блять, спасибо за ценный совет! Схожу за машиной времени!

Бесилась я из-за того, что Мурлыка был прав. Я настоящая дура – оба раза в кармане лежал телефон.

– Не кори себя. Мясоедову просто плевать. Он думает, всё рассосётся само.

– Но это не так… Илья ведь не остановится?

– Нет, не сможет.

– И когда он перейдёт на людей? – стало страшно от одной этой фразы.

– Уж точно, не завтра. У нас есть несколько месяцев. Придумаем что-то.

Я понимала, Мур врёт. Ничего он не сможет придумать.

– Есть у меня одна мысль, – я заглянула Мурлыке в глаза. – Для Ильи, человек и собака – предметы. Такие же, как стул или стол. Ты ведь не паришься, когда пилишь ножку стола или выбрасываешь табуретку.

– Не думаю, что у Ильи нет эмпатии. Зачем бы он убивал? Просто он научился её выключать.

Мурлыка отвёл глаза.

Он опоздал. Я успела заметить, как за зрачками мелькнула Тьма, и догадалась – он точно такой же. Он может выключать свои чувства, а мне постоянно врёт. Видать, научился в одном из миров, открывшись для Тьмы и себя потеряв.

Какая я всё-таки дура!

С другой стороны, это меняло всё. Если кто-то и может помочь с Ильёй, так это его отражение.

– Давай ему подсунем грибов!

– Скорее всего, станет хуже. Нет, Мика. Илью ничего не спасёт.