— Нормальные взгляды, — буркнула девочка, отворачиваясь.

— Габриэль Жаклин Делакур! — повысила голос Апполин.

— Я не хотела, — щеки и уши девочки налились вишнёвым цветом. — Оно само!

— Само? — стало ясно, у кого дочь переняла характерный мимический жест бровями.

— Само! Я не знаю, мне так тепло и уютно было рядом с ним, а он на меня даже не смотрел. Несправедливо…

— Хи-хикс, — на Болтушка влюбилась, подначила сестру Флер.

— Он и на тебя не смотрел, — тут же отбрила Габриэль, — нужен ему твой шарм, он даже не почесался.

— Так, дочь, ещё раз, кому из молодых людей ты так рьяно выказывала знаки внимания и строила глазки? — решила внести ясность Апполин. Глава семейства до поры до времени благоразумно не вмешивался в разборки женской половины. Отложив вилку, он весь превратился в слух, старательно подмечая мелкие нюансы в поведении дочери.

— М-а-а-а-м!

— Я тебя внимательно слушаю.

— Ну, мам!

— И тем не менее, я жду ответа. Юная леди, не тяните резину. Кто этот мерзавец, разбивший сердце моей дочери?

— Это Гарольд Эванс, — выдала Габриэль, словно с головой нырнув в омут с ледяной водой.

— Доченька, я разочарована, тебе десять лет и ты должна уже понимать, что магглорождённый волшебник, как бы знаменит и силён он не был, тебе не пара.

— Я понимаю, но…

— «Но»?

— Меня тянуло к нему и в груди, вот здесь, — девочка коснулась тонкими пальчиками груди в районе солнечного сплетении, — солнышко загоралось, и было так тепло…

— О, Господи! — осела на стуле Апполин будто с неё разом выпустили весь воздух. Закрыв лицо руками, она сдавленно простонала. — Не может быть… только не это…