— Самим мало! Где взяли, там уже нет! — усмехнулся Дадли, народ одобрительно взревел. Наши боевые подруги мило покраснели и дружно потупили взоры. Кавай!

Награждение описывать смысла нет. Коллективным решением пять тысяч франков призовых было решено просадить в ресторане и парижском Диснейленде, благо выход в Париж стоял в планах на завтра. Голландцы, от щедрот спонсоров и месье Делакура, отхватили десять кусков, номинированных во французских маггловских «тугриках», бронзовые призёры довольствовались чеком на три тысячи.

Быстро отмывшись в море от краски и вернувшись под навес за вещами, мы столкнулись с семейством Делакур в полном составе наведавшемся в наши пенаты. После традиционного представления сторон (девушки, Генри и Брайан, пока мы с кузеном отмывались, успели познакомиться). Небрежным взмахом руки Апполин Делакур — супруга Жан-Поля и мать двух прелестных дочек, повесила над компанией чары отвлечения внимания. Между юными леди и леди постарше завязалась непринуждённая, ни к чему не обязывающая беседа на отвлечённые темы. Погода, море, впечатление от состязаний. Обе стороны не пренебрегали этикетом и манерами. Аристократия за века и тысячелетия наработала технологию болтовни ни о чём и обо всём сразу, поэтому дамы чувствовали себя, как рыбы в воде. Даже Бекки не терялась на общем фоне, к тому же учитывая отсылку на титул при знакомстве… Наставницы испанской графини не зря кушали свой хлеб. И тут, в какой-то момент, глава семейства и по совместительству Лорд Делакур, он же главный спонсор состязаний, выставил мне и Дадли претензию, что мы пользовались магией во время выступлений. Не спортивно, мол, ребятки. Меня как обухом по голове навернули. Нихрена себе предъява! Услышав несправедливое обвинение, Дадли чуть язык от обиды не проглотил, а девушки резко прервали увлечённый разговор с «просто Апполин» и Флер. От Габриэль и матери семейства донеслось сдавленное шипение, они шестым чувством уловили обиду и праведное возмущение невинно оскорблённых. Видимо месье Делакур или его супруга, а может, оба вместе, планировали через нас навести дружественные мосты с английским политическим бомондом в лице Леди Блек и Лорда Гринграсса (секрета из кинематографического тандема Петуния Дурсли — Леди Блек никто не делал, просто связь не афишировалась на публику, умным людям достаточно намёка, чтобы сложить очевидное и вероятное), а тут такой неаккуратный прокол. Повлияла неверная оценка. Делакуры оказались не первыми, кто поймался на искусно выстроенную леди Блек удочку и погорел на подобной ошибке. В своих расчётах гости отталкивались от того, что Дурсли, поднявшиеся на волне синематографа и получившие всемирную известность, с племянником-магом, как некие нувориши, присосались к старинной аристократии и вьются вокруг леди Блек. В данную картину удачно вписывались сестры Гринграсс, скорее всего, по мыслям блондинов, они были за старших и верховодящих в компании молодёжи. И опять неверная оценка, по некоторым характерным жестам и мимике, выяснилось, что наследница Гринграсс не на первом месте, и даже не на втором, хотя и входит в тройку лидеров. Судя по направленным на него взорам, возглавляет «шайку-лейку» мальчишка Эванс, которому отеческое порицание, высказанное месье Делакуром, пришлось совсем не по душе. А глядя на то, как открытые лица девчат вмиг превратились в непроницаемые вежливые маски, умудрённые жизнью, взрослые догадались о том, что они дважды непростительно лопухнулись. Одно неосторожное слово и далеко идущие планы махом полетели в тартарары. То-то, Апполин в ментале чуть не взорвалась, про себя костеря длинный язык мужа на чём свет стоит. Флюиды возникшего дружеского расположения в одночасье развеялись.

Мгновенно между нами и гостями опустился невидимый железный занавес отчуждения и будто бы похолодало. Каюсь. Не будто. Действительно похолодало, но я взял себя в руки. Не будь я уставшим до дятлов, долбящих стальными клювами по ноющим суставам, и не вымотан морально, я бы постарался обернуть всё в шутку, а так первой мыслью было: «Да как он смеет!»

Ага, вижу по глазам и лицам друзей, аналогичная мысль успешно обосновалась и в их головах. Что ж, дураки и умные мыслят на одной волне. Надеюсь, мы не совсем дураки. Осознав промахи, Жан-Поль совсем не картинно смутился, но что-либо предпринимать было поздно, шлея успела попасть под хвост некоторых товарищей (не будем показывать на них пальцем).

— Магией клянусь, ни вовремя тренировок, ни во время выступления мы не использовали магию, — сказал я, распрямляя ладонь. Яркий свет, как от вспышки фотоаппарата, резанул по глазам. Клятва засвидетельствована. — Дадли Дурсль, к вашему сведению, месье Делакур, не владеет волшебной палочкой. Он — сквиб.

Сказав, что хотел, я развёл пальцы в стороны и между ними побежали мелкие разряды, в следующую секунду над ладонью повисла искрящая шаровая молния. Магию я не потерял, личную магическую силу продемонстрировал во всей красе: невербально, без палочки. Глядя на лиловый шарик, Делакуры замерли, как кролики перед удавом. Не ожидали они от гряз… маглокровки подобных демонстраций. Я же внутренне усмехнулся, демонстрируемый электрический «шарик» преследовал одновременно несколько целей, одной из которых оказалось посеянное зерно сомнений в магглокровности некоего Г.Эванса. Пусть думают. Думать иногда полезно. Покрасовались, хватит. Молния втянулась в руку, гости отмерли и вспомнили, как дышать. Осталось добить, обернув чужой промах против его владельца:

— В политике, мистер Делакур, двойные стандарты применяют направо и налево, не взирая на лица. Это всем известно и всеми принимается за правила игры. Свои, даже если они черней черта, всегда хорошие, чужие, будь они хоть ангелы во плоти, априори из плохих парней. Даже если кто-то из своих является настоящим сукиным сыном… да, он сукин сын, но он наш сукин сын. Вроде так, я ни в чем не ошибся? Применительно к нам, в данном конкретном случае ваш поступок и оскорбительную фразу можно назвать одним емким словом. Лицемерие! Вы можете, поклясться, что ваша дочь Флер не пользовалась шармом и выборы королевы были кристально честными? Нет. Не думайте, я ни в чём её не обвиняю. Ваша дочь — вейла и пользоваться шармом для неё, как дышать для обычных людей. Это её природа, от себя никуда не деться.

— Флер вейла на четверть, она квартеронка, — опять ляпнул Делакур, не подумав, видимо привык, что английские маги в массе своей не отличаются образованностью и воспользовался привычным застарелым штампом, который всегда проглатывали без хлеба и соли.

— Нельзя быть чуть-чуть беременной, месье Делакур, — ответ заставил французов скривиться, — как нельзя быть вейлой всего лишь на четверть. Вейлой можно быть или не быть совсем. Прошу извинить нас, но у нас ещё остались дела. Габриэль, Флер, леди Апполин, было приятно познакомиться.

Делакуры старшие принесли извинения за необдуманные слова, прозрачно намекнув не таить обиду. Понятно, все устали, на нервах. С кем не бывает.

Я поочередно раскланялся с дамами. Дабы окончательно не рвать возникшую нить, тем паче знакомство может пригодиться в будущем, а таким не разбрасываются из-за одной личной неприязни, подсластил горькую пилюлю размолвки и оставил возможность взаимной реабилитации:

— Надеюсь ещё не раз увидеться с вами в другом месте и продолжить наше общение. Лорд Делакур…

Надеюсь, резкость суждений спишут на молодость и усталость после соревнований, при извинениях оппоненты сами кивали на сии факторы, так что мне сам Мерлин велел. Взрослые люди должны понимать, что молодости свойственна категоричность и резкие контрасты. Молодёжь не понимает и не принимает полутонов. Возможность для манёвра я оставил. Распрощались мы без ругани. Ну, ляпнул большой дяденька с горяча, ну, рубанул пацанчик с плеча. Ответил, так сказать, уколом на укол. Не полез же он в бутылку, разрулил ситуацию миром и без существенных потерь для сторон.

Средиземноморское побережье Франции. Сент-Максим, поместье Рода Делакур.