Словно оберегая девушку, сама жизнь уводила ее от новоиспеченного супруга. Теперь ее делами ведали профессиональные, нанятые Хью менеджеры, она все реже бывала дома- встречала гостей в клубе, снималась на телевидении, в кино, в рекламе.

«Она была очень наивна, когда приехала в Лос-Анджелес. Дороти еще не видела мира, не знала его искушений, не разбиралась в людях, — рассказывал актер Эрик Робертс[93]. — И вдруг этот мир раскрылся перед ней. Она стала все чаще встречать умную и интересную публику и, естественно, ей стало скучно со Снайдером».

В этот период жизнь озадачила девушку: со времени свадьбы с Полом прошло совсем немного времени, а она влюбилась. Влюбилась по-настоящему страстно, взаимно. Она встретила своего, как Дороти показалось, принца — режиссера Питера Богдановича.

Коллега Страттен Колин Кэмп рассказывала:

«Они увидели друг друга на одной из вечеринок в особняке Хью. Питера точно громом поразило. С тех пор необходимость написать роль для Дороти стала его навязчивой идеей. Наконец, сценарий фильма „Все они смеялись“ был готов».

Дороти предстояло работать на одной съемочной площадке с Одри Хепберн[94], Джоном Риттером[95] и другими знаменитыми артистами.

Помню, как Богданович признался мне, что без ума от Дороти, а я, словно предчувствуя беду, сказала ему: «Будь осторожен, Питер! Ты даже представить не можешь, что рядом с ней за тип».

Снайдер к тому времени уже подсчитывал заработанные Дороти денежки. Позже близкие Пола скажут: у него с самого детства была предпринимательская жилка. Будучи мальчишкой, он продавал марки из дома и отчаянно при этом торговался с детьми.

Снайдер был уверен, что курица, которую поймал, еще долго будет нести для него золотые яйца.

Со съемок к Полу вернулась чужая Дороти. С невесть откуда взявшейся решимостью она сообщила ему о том, что они расстаются, собрала часть вещей и, пообещав Снайдеру, что поможет ему устроиться в благодарность за то, что он привез ее в Лос-Анджелес, переехала жить к Богдановичу.

Патти Лорман — соседка Страттен и Снайдера по дому вспоминала:

«Не знаю, что именно испытывал Пол к Дороти… Не знаю. Еще до того, как она призналась ему в том, что любит Питера, он чувствовал, что их отношениям приходит конец. „Уходя на работу, она не поцеловала меня, не сказала мне, что любит“, — жаловался он мне.

Когда Дороти оставила его, на Пола накатило что-то вроде депрессии. Мы могли сидеть за столом, мирно разговаривать и вдруг он начинал плакать».

С Питером Дороти была счастлива. Она твердо решила расходиться с Полом.

В один из августовских дней Страттен решила наведаться к мужу и поговорить с ним о необходимости уладить все формальности с разводом. К тому же и сам Пол давно зазывал ее на ужин.

Доктор Кушнер вспоминал:

«Хеф и Питер предостерегали ее, запрещали идти к Снайдеру без сопровождающих. Такое впечатление, что они что-то предчувствовали.

Дороти никого не послушала. Ее несчастье заключалось в том, что она была неспособна видеть в людях зло».

На всю жизнь Кушнер и Лорман запомнили вечер 14 августа 1980 года. Когда они вернулись домой, дверь в дом была распахнута.

«Мы подумали, что Пол и Дороти помирились, милуются, смотрят телевизор», — рассказывала журналистам Патти.