«Хефнер зачитывал номинантов этой недели, после чего начиналось голосование и присутствующие выбирали победителя. Хью бежал наверх, чтобы сообщить киномеханику Джону (он работает с Хефом с подросткового возраста, вот уж 61 год), что они сегодня будут смотреть. Гости же продолжали обедать, болтать и весело смеяться.

Иногда здесь происходят презабавные вещи. По воспоминаниям завсегдатаев как-то на ужин и киносеанс пришел Майк Тайсон[83]. Фильм еще не успел начаться, а Тайсон уже задремал. И вдруг раздался звонок сотового телефона. Во время просмотра фильмов в особняке Хью звонящий телефон — нарушение, за которое просят покинуть зал. Это был телефон Майка и звонил он в течение всего фильма. А Майк не просыпался. Присутствующие здесь мужчины недовольно поглядывали друг на друга, но никто не решался разбудить Тайсона. Кто отважится разбудить боксера?»

«После первого же ужина и киносеанса, — вспоминал Леонард Малтин, — моя жена была очарована и шутила: „Где же вакханалии, о которых столько твердили? Где наркотики?“. Видимо, к тому времени, как мы пришли в особняк, от вакханалий и наркотиков здесь устали. Под хорошую закуску и в прекрасной компании смотрели мы в особняке Суперкубок и „Оскар“, праздновали Хеллоуин.

Помню, как моя супруга спросила Хью, кем он собирается нарядиться. Он достал свою трубку из кармана халата и широко улыбнувшись, ответил: „Мистером Хефнером“.

Приглашали в особняк и детей. Правда, случалось это раз в году на Пасху. Маленьким гостям дарили раскрашенные вручную яйца — результат совместных усилий сотрудников Playboy.

C легкой руки Хью я был приглашен в журнал в качестве кинокритика, да так и задержался в редакции на шесть лет. Брал интервью, писал статьи, заметки, работал в тесном сотрудничестве с замечательным редактором по имени Джон Резек. Когда у Хефнера появлялись замечания, он крайне деликатно мне об этом говорил. Ему были чужды любого рода конфронтации».

«На заднем дворе особняка, который в настоящее время охраняется парой враждебных африканских коронованных журавлей по имени Спот и Карл, в траве лежит небольшой надгробный камень: „Тери, любимая обезьяна“. Есть здесь и живые обезьяны, а также белки и даже пауки», — рассказывал читателям Крис Джонс.

Совсем иным, если верить прессе, увидела особняк Хью Хефнера американская модель и актриса Памела Андерсон[84]. Мир услышал о ней в 1989 году — именно тогда она появилась на обложке журнала Playboy впервые.

За всю историю журнала по подсчетам журналистов, фотографии Памелы украшали обложку тринадцать раз.

«Я видела много безумств, творившихся в особняке. Каких только женщин не было у Хью. Они устраивали оргии в комнатах, оснащенных большими экранами, на которых можно было видеть так называемое кино для взрослых.

Помню, как я оказалась в знаменитом гроте свиданий среди семи абсолютно голых девушек. Они стали подниматься наверх, увлекая меня за собой. Признаюсь честно, мне стало любопытно. Я последовала за ними и оказалась в спальне. Девушки одна за другой занимались сексом с Хефнером, а я стояла в хвосте этой очереди. Помню, как подумала: „Да. Это не кино. Надо бежать“.

И все-таки это не было похоже на изнасилование, принуждение или что-то в этом роде. Нет. Хью не эксплуатировал женщин. Он был настоящим джентльменом. Я уж не говорю о том, что он в определенном смысле был первопроходцем в журналистике. А еще Хью был отличным другом и часто меня выручал. Я жаловалась ему, когда кто-нибудь из голливудских боссов настаивал на том, чтобы я присоединилась к нему в джакузи. В таких случаях я звонила Хефу, и он заступался за меня».