Вместе с удостоверением выскочили еще две бумажки. Слепцов этого не заметил, а майор поднял их с земли. Одну он развернул и прочел:
«В указанной вами стране и в указанный вами период госпожа Лили Бертран не погибала, но на день позже умер ее муж. Госпожа Бертран присутствовала на панихиде
Желаю успехов! Ваш поклонник, профессор Дирюкенов».
Вторую бумажку можно было не читать. Визитная карточка Солюса.
— В телеграмме речь идет о Париже. Там погибла…
— Бросьте дурака валять. Это же шифр. Речь идет о смерти Солюса. Дирюкенов вас предупредил, что его жена жива и со смертью Солюса угроза не миновала.
— Я ничего не понимаю. Дирюкенов профессор…
— Такой же, как я министр внутренних дел. Аликбек Дирюкенов одно из имен Садыка. Самого мощного клана наркодельцов в Казахстане. Советую самому расколоться, где спрятан героин. Чистосердечное признание скостит вам года три.
Майор потянулся к кобуре.
Нервы у Слепцова сдали. Он сам от себя не ожидал такой реакции. И откуда только силы взялись. Удар попал в цель. Точно в подбородок. Майор рухнул на асфальт как подкошенный.
Павел запрыгнул в машину и сорвался с места. Дверь багажника захлопнулась от толчка. В этот момент он не думал о последствиях. Глаза бегали по сторонам в поисках лазейки. За спиной загудели сирены.
Им надо еще развернуться и догнать его. Нужна плохая дорога. На ней «десятки» гаишников и застрянут. Ни одного поворота. Сплошной стеной стоял лес. Позади послышались одиночные выстрелы. Разбилось заднее стекло. Пуля угодила в подголовник соседнего сиденья и снесла его. Он стал вилять из стороны в сторону, только бы не попали в колеса. Фигурное катание едва не кончилось катастрофой. Слепцов успел увернуться от «поцелуя» с автобусом.
В зеркале заднего обзора он видел, как машина съехала в кювет и повалилась на бок. Стрельба возобновилась. Одна машина преследователей сошла с трассы, уворачиваясь от заносящегося в бок хвоста «Икаруса», но в поле зрения появился серебристый внедорожник, по всей вероятности, конфискованный у водителя.
Несколько пуль угодили в заднюю дверцу, и кофр с камерой подпрыгнул. Стреляли на поражение.
Павел пригнулся, но продолжал выжимать газ. Вот он, долгожданный поворот. Бугристая кривая колея проходила через лес. Он резко свернул вправо. Машина запрыгала на кочках. Погоня продолжалась, стрельба не утихала. Какое счастье, что у них нет автоматов. Пуля угодила в любовое стекло, пролетев чуть правее его уха. Стекло превратилось в сетку от комаров, миллионы тонких паутинок застилали глаза. Павел оттянулся назад, бросил руль и, подняв ноги, ударил каблуками по стеклу. Машиной управляла глубокая колея, ставшая рельсами, не позволяющими соскочить в овраг. С третьего удара стекло удалось выбить. Ничего не видно, только контуры. Он включил фары и вдавил педаль газа до конца.
Светящийся автопоезд летел на всех парах сквозь лесную чашу в неизвестность, сопровождаемый огненными вспышками выстрелов.
Гонка отнимала много сил и казалась бесконечной. Она оборвалась совершенно неожиданно. Машина Слепцова взлетела на мост, но мост, не начавшись, закончился. Джип пролетел по воздуху и красиво нырнул в воду. Преследователи, очевидно, знали о тупике и вовремя остановились.
Представился случай помыться. Павел вместе с машиной погрузился на дно. Не очень глубоко, метра три, но какое это имело значение. В кузов хлынула вода. Преодолеть мощный напор может торпеда, но не человек. Он ждал, пока машина наполнится водой, и только после этого выбрался через разбитое лобовое стекло. Однако его поджидали на поверхности, и выныривать он не собирался. Взяв направление в сторону берега, Слепцов рассчитывал вынырнуть под мостом, набрать воздуха и опять уйти под воду. Уткнувшись в ил, он осторожно поднял голову. Над головой слышались голоса.
— Спускайтесь под мост. Не дайте ему уйти.
— Кому ему? Хана мужику. Он подстрелен.