Отец на вопрос не ответил. Пробормотал:

— Я всю жизнь об одном жалел. Что не Славика спас, а чужого мальчика. Нужно было его бросить, и тогда… Вот что меня добивает. Но если бы опять повторилось, я бы так и поступил. Не приведи господи знать о себе такое. Возможно, это моя главная вина. Самая большая.

— Славика нашли? — спросил Никонов.

— В тот же день. Вечером. К соседнему пансионату прибило. Вот и все. Теперь прощай.

Отец развернулся и пошел прочь. Никонов не собирался окликать его. Это получилось само собой. Отец обернулся. Никонов подошел ближе.

— Насчет болезни правда?

Отец кивнул.

— Это точно?

— Точно.

— Медицина может ошибаться, — сказал Никонов.

— Она ошибается всегда в другую сторону. Не беспокойся. Я запасся обезболивающим. Дома буду сидеть. В больницу не хочу. Нет смысла.

— Можно ко мне.

И снова слова вырвались сами. Без всякого обдумывания.

— Нет, Алеша, — сказал отец, качая головой. — Я хочу встретить это один.

— Если передумаешь…

— Не передумаю. Но все равно спасибо. Честно говоря, не ожидал.

— Честно говоря, я тоже, — сказал Никонов. — Знаешь, я тебе кое-что тоже должен сказать.

Отцовские брови приподнялись:

— Говори.

— Не ты один был плохим отцом. Я тоже. Не уберег дочку. Она пропала.