Интересный обряд, связанный с почитанием в образе черепах душ умерших родственников, бытовал у мексиканского племени индейцев зуньи. Индейцы считали, что души умерших превращаются в черепах. Раз в год в середине лета на них устраивали охоту. Эта и последующие церемонии были обставлены торжественными обрядами. Индейцы надевали на себя парадные одежды и возвращались домой в масках, с корзинами, полными черепах. Они торжественно вносили черепах в свои дома, где их встречали с радостью и почтением, стараясь узнать в черепахе того или иного умершего родственника. Принесенную в дом черепаху приветствовали со слезами на глазах: «О бедный, погибший сын, отец, сестра, брат, дед! Кто знает, кто ты?» Черепах угощали лучшими кушаньями и напитками, оказывали им знаки внимания. На следующий день с приветственными молитвами и приношением даров черепах убивали. Зуньи не ели мяса черепахи даже и в этом случае. Они хоронили черепах в реке, чтобы те могли вернуться к вечной жизни: мясо и кости складывали и относили в речку, чтобы они возвратились к своим товарищам «в темные воды озера смерти»; черепаший панцирь выскабливали и вешали в доме, почитая его святыней. При этом все рыдали и оплакивали своих умерших родственников. Индейцы зуньи были убеждены, что после смерти они превращаются в черепах: «Вы говорите, что черепаха умрет; никогда черепаха не умирает, я вам говорю, что она не может умереть; она только меняет свою обитель и пойдет назад в дом своих предков»^[76].

В этих обрядах видны следы тотемизма и промыслового культа; предки почитаются в данном случае в образах животных. Но отличие от тотемического культа предка-животного уже велико: почитается не само животное, а душа, дух человеческий, хотя и воплощенный в животное.

По-настоящему культ предков развивается уже на основе патриархальных отношений. Наиболее типичен (например, у народов Африки, для которых культ предков особенно характерен) культ мужских предков, причем в образах не животных, а людей. Чем выше уровень развития народа, тем уже меньше животных черт в образе почитаемого предка. Эта особенность находит свое отражение и в мифах. Например, родоначальник племени Булагат у бурят вел свое происхождение от связи быка божественного происхождения и ханской дочери. Бычок был сверхъестественным существом и совершил много подвигов. В позднем же варианте этой легенды Булагат только воспитывался быком. В другой легенде о происхождении племени Шаранут рассказывается: одна девушка родила сына без мужа; стыдясь родителей, она привязала сына к хвосту солового (желтой масти) жеребца, тот поскакал, узел развязался, мальчик упал. Это был родоначальник Шаранутов. Само слово «шаранут» происходит от «шарга» — «соловый», «шаранут» означает «соловенькие». Очевидно, первоначально легенда выводила Шаранутов от связи девушки с соловым жеребцом и только со временем трансформировалась.

У обских угров некоторые локальные группы (например, жители одного селения, генеалогические группы) вели свое происхождение от какого-либо животного или птицы. Позднее эти животные предки стали осознаваться как предки-богатыри. Но в них остались и животные черты: они могли превращаться в зверей-покровителей. Так, манси на Сосьве и Ляпине почитали богатырей в образах животных и птиц: в селении Хорумпауль — ястреба (Хортхан-ойка, ойка — старик), в селении Маньинском — утку-крохаля (нялтуп), в селении Хангалском — соболя (нехыс), в селении Межи — орла (юсвой), в селении Сарадейском — лягушку (пурипан-эква — старуха лягушка). Родоначальником манси селения Шомы был богатырь, выступавший в образе гагары (Шойинг-отыр), такой же характер имел родоначальник манси селения Оурья, известный в образе чайки (ритма). Их изображения хранились в особых священных местах, им приносили жертвы.

Почитание предков в образах животных, как мы видели, выражается в жертвоприношениях им, устройстве специальных празднеств в их честь. Это делается для того, чтобы, во-первых, уберечь себя от гнева предков, а во-вторых, обеспечить себе помощь и покровительство их.

У некоторых народов существуют поверья о том, что души умерших могут украсть душу живого. И в общем-то все испытывают суеверный страх перед покойниками, боясь возвращения их или их душ. Семанги, например, считали, что души умерших могут возвращаться домой по ночам в виде птиц и пугать своих родственников. На могиле нужно совершать жертвоприношения, чтобы утолить голод умершего, умилостивить его, иначе он вернется с того света и будет мучить живых. Но предок-покровитель в образе животного — это сверхъестественное существо, он обладает могущественной силой и может оказать покровительство, помочь в разных делах, а для этого ему надо сделать что-нибудь приятное. У обских угров куски жертвенной пищи ставили для душ-птиц. Индейцы бороро любили держать около дома попугаев арара, в которых, по их мнению, воплощались души умерших: души родственников находились рядом и не голодали. Зулусы верили в то, что, если увидишь умершего во сне или увидишь змею, можно считать, что умерший доброжелателен и будет покровительствовать родичам.

Почитание животных, в которых воплощены предки или их души, включало в себя и кормление их. В Полинезии, на островах Самоа прикармливали двух акул в маленькой бухте, куда они приплывали на зов. Самоанцы отождествляли их с душами двух самоанских родоначальников. Другие группы самоанцев прикармливали угрей, раков, голубей. Малайцы кормили крокодилов, считая, что в них переселяются души умерших.

Животное в мифах и религиозной практике тайных союзов

Тайные союзы или общества представляли собой замкнутые организации, в которые принимали только мужчин определенного возраста. Они были известны у народов Африки, Северной Америки и Меланезии. У каждого союза были свои обряды и церемонии приема в члены союза, свои покровители. Основоположниками тайных союзов, их покровителями считались предки — мифические фантастические существа, чаще всего имевшие животный облик. Типы тайных союзов и их функции были различными у разных народов.

У североамериканских индейцев тайные союзы, или общества, были тесно связаны с родовой или племенной организацией, они выполняли функцию охраны родовых и племенных традиций. У равнинных или степных индейцев (дакота, манданы, омаха и др.) были мужские и женские тайные союзы, называвшиеся по имени животных. У индейцев дакота, например, было общество людей-бизонов. У обществ были свои святыни, так называемые священные узлы, пляски (пляски коня, бизона и пр.), обряды посвящения. В основе обряда посвящения в члены союза лежала идея смерти и воскресения посвящаемого: считалось, что дух-покровитель в образе животного проглатывал его и затем воскрешал. У дакота устраивались пляски-мистерии общества в честь разных духов: животных, птиц и деревьев. Их символы хранились в священном узле — клок шерсти с головы бизона, пух лебедя, засушенная трава и кора деревьев. В период посвящения юношей в члены тайного союза их готовили к военному делу, большое внимание уделялось физической закалке.

Конь появился в Северной Америке с приходом туда европейцев, но быстро вошел в круг почитаемых животных. С культом коня связаны не только шаманизм, личные духи-покровители, но и тайные союзы. Внутри равнинных племен существовали братства знахарей-ветеринаров. Их покровителем считался конь, являвшийся посвящаемому во сне. Он открывал ему тайны магических приемов и лечебных свойств трав, учил его магической пляске. В то же время считалось, что лошадиная пляска способствует увеличению конских табунов.

У индейцев Калифорнии с культом тайных союзов были связаны обряды посвящения юношей, культ мифических предков союзов в облике животных, пляски животных на праздниках (пляска койота и др.). Во время обрядов посвящения юношей надолго изолировали, испытывали их стойкость голодом. Тайнам союза их обучали шаманы. Развитие имущественной дифференциации в индейском обществе нашло отражение и в организации тайных союзов; в члены союзов стали допускаться только сыновья состоятельных родителей. Вожди селений выбирались преимущественно из членов тайных союзов.

Обряд посвящения в члены тайного союза у индейцев квакиютль проводился в «мужском доме». Мужские дома украшались резными изображениями животных. Мужской дом символизировал проглатывание посвящаемого животным-покровителем. Воспоминания о таких постройках сохранились в мифах. В одном из них герой строит дом, в котором балки имеют вид змеи и волка. У индейцев квакиютль в таком доме проводилась инсценировка смерти и воскрешения посвящаемого юноши: сначала его учили плясать ритуальную пляску, затем вводили в комнату, где на стене был изображен ворон, который открывал клюв, заглатывал юношу, а потом выплевывал.

…Гремят барабаны, погремушки, веселый гул стоит над индейским селением. Посреди площади — празднично украшенный «большой дом» с тотемным столбом перед входом. Сегодня здесь состоится большой праздник, идут последние приготовления. Женщины готовят угощения, дети в радостном предвкушении пиршества и веселья снуют взад и вперед. У мужчин свои заботы — они должны подготовиться к приходу Великого духа-людоеда Бахбакуалануксиве, покровителя их тайного общества Хамаца. Часть из них незаметно скрывается. Удлиняются тени вигвамов, веселей разгораются костры. К ним подходят празднично одетые молодые и старые индианки, они в богатых одеждах, расшитых цветными нитками накидках, ожерельях, подвесках и бусах. Их лица причудливо раскрашены. Старухи курят трубки, ласково журят малышей, которым никогда не надоедает возиться и кувыркаться. Вкусный запах доносится от костров. Но вот со стороны леса слышатся новые звуки: заунывное пение, дробь погремушек. Приближается процессия, пляшут и поют танцоры в масках зверей и птиц, красочны яркие развевающиеся накидки, длинные перья. Но наибольшим великолепием отличается фигура в центре — это сам Бахбакуалануксиве. На нем длинный плащ из яркой шерстяной ткани, украшенный бахромой и многочисленными погремушками из костей морских птиц. На ногах красиво орнаментированные сапоги из замши. Его огромная голова с чудовищной мордой, длинными коричневыми волосами и вытаращенными глазищами настолько страшна, что все женщины и дети в страхе разбегаются по хижинам. Чудовище в сопровождении свиты проходит по всему селению. Зрителями этого торжественного марша и плясок могут быть только взрослые мужчины, это их праздник. Только когда дух-людоед, схватив очередную жертву, насытится и удалится обратно в лес, можно будет и остальным повеселиться и попировать. До позднего вечера будут продолжаться пляски и песни…

Тайные общества ирокезов по своему происхождению делились на два типа: возникшие на охотничьей стадии были связаны с культом животных, а возникшие позднее — с земледельческим культом. Союзам первого типа нередко давались названия животных: выдры, орла, медведя, бизона и др. Целью их было устранение несчастий и лечение болезней. Достигалось это при помощи обрядовых празднеств с песнопениями и плясками.

Маска члена тайного союза Хамаца в Северной Америке

У южных индейцев Северной Америки культ тайных союзов был тесно связан с почитанием личных духов-покровителей. Члены одного тайного союза должны были иметь одно и то же видение в образе животного — бобра, медведя, ворона. Покровительство члену союза животное оказывало и через части своего тела — шерсть, перья и пр.

Основной цели — лечению болезней — была подчинена деятельность тайных обществ мексиканских индейцев пуэбло. Их покровителями считались также животные, змеи, в их честь исполнялись пляски. Но постепенно союзы стали контролировать жизнь общин. Вождем селения стали избирать главу самого влиятельного тайного союза. Если вначале тайные союзы выражали зарождение и развитие патриархальных отношений и были орудием борьбы с традициями матриархального общества, то теперь они все более стали играть роль средства для обогащения главарей союза — родоплеменной верхушки. В обрядовой форме проводились обмены подарками, участие в коллективных работах в пользу «брата» (члена союза или братства). У некоторых племен тайные союзы составлялись по возрастному признаку, в другие принимали только прославленных воинов.

Наконец, были специальные братства шаманов или знахарей, например знаменитая «великая медицинская ложа» у оджибве. Эти типы союзов уже мало имели общего с культом животных и далеко ушли в своем развитии вместе с развитием общественных отношений.

Обряды мужских и женских тайных союзов у алеутов описаны русским миссионером-этнографом И. Вениаминовым. Культ их был тесно связан с охотничьим бытом и выражал возникающие при переходе от матриархата к патриархату противоречия. Появление на праздниках тайных союзов лиц другого пола каралось смертью.