В один резкий рывок вперёд Платина выпрыгнул со мной на край обрыва, поодаль от которого толпились остальные участники. Он аккуратно снял меня с себя и аккуратно поставил меня на пол… Я изо всех сил старалась не смотреть на него, хотя видела, что в этот самый момент он смотрел в упор на меня! Из-за этого я, кажется, окончательно раскраснелась…
– Двадцать баллов Адонии и названной ею перед прыжком Скарлетт, – отпустив меня, но не отходя от меня, произнёс в сторону толпы Платина, пока я продолжала тщетные попытки прийти в себя. – Двадцать баллов Стейнмунну за то, что его имя было названо участницей перед прыжком. И двадцать баллов Дементре Катохирис.
Он произнёс моё имя! Целиком! То есть и полную форму имени, и фамилию! Значит, он всё-таки знает, как меня зовут!
Кажется, этим фактом он окончательно додавил меня. Понимая это, я поспешила отойти от него прочь, чтобы смешаться с толпой до того, как в своём смущении я стала бы выглядеть совсем жалко… Определённо точно теперь он мне не столько нравится, сколько злит! Самоуверенный придурок, знающий, насколько он преступно привлекательный и пользующийся своим очевидным преимуществом против такой лёгкой мишени, как кантонская девчонка-оборванка! Да что б его! В конце концов, у меня есть гордость – пусть смущает более легкомысленных и легкодоступных девиц, а меня пусть больше не трогает!
Глава 20День 5
Всю ночь я была занята тем, что старалась не думать о Платине, и у меня это неплохо выходило, хотя мои успехи в этом занятии совсем не приносили мне никакого облегчения. Мерцающие, словно рваные молнии, мысли о погибших друзьях и семье сокрушали меня, как безжалостный молот плавящуюся сталь – меня всю ночь тошнило от мысли о том, что ещё неделю назад моя жизнь была совершенно иной: любящая и совершенно здоровая семья, верные и весело улыбающиеся друзья, собственный дом с собственной спальней, знание своего места и дела – всё это было у меня всего несколько дней назад, всё это безвозвратно обращено в прах… Ворочая между пальцев заветное кольцо на цепочке – единственное сохранившееся материальное напоминание о моём прошлом, – я переживала вспышки самых лучших и оттого самых болезненных воспоминаний: тёплый взгляд Берда, наигранное ворчание матери, смех жизнерадостных сестёр, искрящийся роман Ардена и Геи, мухлёжная игра в лото Арлена… Берд был не из тех, кто ходит на попятную, но здесь он пошёл, и мы вышли на дело той ночью несмотря на его неладное предчувствие… Нет, причина свершившегося ужаса вовсе не в том, что той роковой ночью мы выбрались на дело. Более того, если бы мы не вышли тогда из дома, я бы, скорее всего, не спаслась – была бы расстреляна вместе со всей своей семьёй. Теперь же у меня нет ни семьи, ни дома… Ничего. Мне не к чему возвращаться. Получается, мне сейчас необходимо не просто выжить, но и каким-то образом обосноваться здесь, в самом центре осиного гнезда? Кажется, я просто обязана это сделать – выжить. Ведь я дочь убитого, но несломленного Берда Катохириса – этот великий и невероятный во всех смыслах человек сам назвал
Всю ночь проворочалась с боку на бок, мучаясь мыслями о безвозвратном и не поддающемся исправлению.
Очередное утро началось с появления Крейга: девушек отвели к стилистам, от которых они вновь вышли разукрашенными – розовая голова Скарлетт, – и полуголыми – кожаный лифчик Карэн, – а я снова сразу попала в столовую, где вполуха слушала парней из своей компании, практически не участвуя в обсуждении общего положения и без того очевидных вещей. Единственное, что меня действительно заинтересовало, так это информация о том, что этой ночью ещё двое парней не поднялись со своих коек. Итого: восемьдесят пять участников и очередное осознание того, насколько мужская казарма отличается от женской в процентном соотношении опасности – в конце концов, среди девушек до сих пор нет ни одного летального исхода, в то время как парни мрут, словно мухи. Нужно бы сегодня дать подольше поспать Стейнмунну в каком-нибудь углу, хотя мне и самой не помешало бы проспаться.
Сразу после завтрака Крейг по уже знакомым подземным лабиринтам отвёл нас в новый, самый просторный зал из всех, что нам до сих пор доводилось видеть. Стоило последнему участнику зайти в этот зал, как он заговорил, чеканя слова без особого энтузиазма:
– Вчера была ваша последняя возможность заработать баллы перед Ристалищем, детишки, – привычно жуя длинную зубочистку, отрывисто пробасил инструктор. – Так что лавочка прикрыта – кто что успел ухватить, с тем и останется. Сейчас вы в оружейном зале, состоящем из пяти секций. Так сказать, день релакса: можете попрактиковаться с разными видами оружия, попробовать себя в маскировке или в обороне, а можете пометать друг в друга что-нибудь колюще-режущее, того гляди, сами
Договорив свою скомканную речь откровенно незаинтересованным тоном, Крейг развалистым шагом вышел из зала обратно в подземный лабиринт, действительно оставив нас “развлекаться” с настоящим оружием в не самой безопасной компании! Неужели организаторы этого безумия всерьёз желают увидеть, как мы режем друг друга вот так вот на ровном месте?! Я резко оглянулась и поняла, что, однако, мы можем предоставить им такое удовольствие – слишком уж много здесь испуганных, агрессивных и просто тупых личностей.
– Значит, максимальный потолок по заработанным баллам обозначен цифрой пятьдесят, – скрестив руки на груди, заметил Брейден. – Среди нас вообще есть хоть кто-нибудь, собравший весь максимум?
– Никто, кроме Дементры и Адонии, не прыгал вчера в яму, – заметил Трой.
– Они не прыгали, их заставили прыгнуть, – сразу же отметил Веркинджеторикс, и я немного удивилась этому замечанию: получается, Платина не только меня, но и Адонию заставил прыгнуть? Вот только её он не сбросил – спрыгнул с ней на руках… И снова это неприятное чувство. Как же я не хочу ревновать! Но ведь то, что я только что ощутила – это именно ревность?..
– Адония один раз сдалась до начала спарринга, – вдруг припомнил Трой.
– А Дементра у нас ни разу не провалилась, – заинтересованно повёл бровями Брейден, и все сразу же уставились на меня. – Единственный участник, который набрал пятьдесят баллов, и тот – хрупкая девчонка. Ты что же, особенная какая-то?
– Я не хрупкая, – сразу же чётко установила свою позицию я. – И вы сами точно не из отстающих. У большинства до сих пор остающихся в живых участников нет и двадцати баллов, а у вас по тридцать-сорок баллов за пазухой, так что нечего привлекать ко мне лишнее внимание.
– Куда уж нам, ты и сама с этой задачей прекрасно справляешься, колючка, – отразил мой воинственный настрой своим не менее жестким нравом Брейден, и сразу же отошёл от нас. Одарив оставшихся тяжелым вздохом, Трой предсказуемо последовал за своим разбитным другом. Как я и думала: союз союзом, но выживут-то только семеро из ста пятидесяти человек, так с чего нам лелеять сказочные надежды на то, что целых пять мест отойдёт именно нам? Очевидно, мы разобьёмся на пары или на единицы – кто-то, быть может, всё же сумеет выжить, а большой компанией нечего и думать о подобном…
Все разошлись по разным секциям: многие действительно взялись за игры с оружием, некоторые просто притихли возле затененных стен, кто-то, кто оставался в союзе, пробовал поочерёдно спать. Я и Стейнмунн в секции холодного оружия наблюдали за тем, как тощие тэйсинтаи из Кантона-B демонстрируют не самые впечатляющие результаты в искусстве метания ножей, Стейнмунн даже отметил, что их техника не годится и в подмётки моим “нескромным” навыкам, и, по правде говоря, он не преувеличивал: я и вправду с раннего детства отлично метаю ножи и звёздочки – это моя фишка, однажды здорово сблизившая меня с Бердом и укрепившая наши семейные узы. Но вскоре я снова отвлеклась от внешнего мира и снова ушла в свои непослушные мысли, которые, незаметно для меня, полностью заполонил образ Платины: интересно, почему Металлы до сих пор не объявились и появятся ли они вообще сегодня?..
Из состояния транса меня вывел подошедший к нам Веркинджеторикс, и я сразу же поняла, что до этого Стейнмунн что-то говорил мне, но из-за своей отчётливо прогрессирующей отвлечённости я совершенно не обратила своего внимания на его попытки наладить со мной диалог, и теперь пыталась понять, что же он хотел от меня – что я пропустила мимо ушей?