— Скажи, что зажал зарплату, — хмыкнул Лёшка в ответ, когда мы обсуждали эту тему.

Вообще-то так и было. Иноземцеву мы обещали платить не хуже, чем в Императорской академии. Пока я ему денег не выдавал, аргументируя тем, что Иноземцев у нас и без того на полном пансионе. Непосредственно по его специальности, хирургии, работы не было. Делать из своего имения хирургический госпиталь я категорически не желал, и без того у нас проходной дом. Только одни гости съезжали, тут же прибывали другие.

Я было вздохнул с облегчением, что художники убыли, так адъютант великого князя пожаловал. И не один, а с сэром и конным отрядом. Повезло, что гостили господа недолго. Не успел порадоваться, что остались самые «близкие» (профессор и графиня, считай, уже родня), заявились Гундоровы, сопровождающие Софию.

— Помолиться, причаститься приехали, — пояснила мне Лиза и захлопотала, устраивая вообще-то Лёшкиных родственников.

— Молиться по какому поводу будут? — на всякий случай уточнил я, недоумевая, почему они полным составом прибыли, включая жен старших братьев Софии.

— Так ребёночка у Софии столько времени нет, — пояснила жена причину массовой молитвы Гундоровых.

Разместив новых гостей, я прямиком отправился на верфь. Не только на стройку посмотреть, но и Лёшку проведать, намекнуть, что нужно собственный дом иметь, где принимать гостей, попутно поставить на вид проблему с наследниками.

— Гера, да понимаю я всё, но хотелось быть уверенным, что ребёнок точно мой, а не от какого-то соседа, — начал оправдываться друг. — Как раз удачно, что Гундоровы у тебя поживут. Там за Софией будет присмотр, я в измене не заподозрю, а спишут всё на деяния старца.

— Займись этим делом вплотную, а то деяния старца вещь ненадёжная, — хохотнул и пошёл инспектировать стройку.

На самом деле, кроме домов для работников, ничего толком оценить не мог. Спасибо, инженер почти сразу подвернулся. Он и загрузил меня проблемами. Собственно, ничего нового не сказал. Нужен цемент и камень. Очень много. А ещё хорошая дорога. Иначе подвозить дерево сможем только зимой или по реке. По реке получится плохо, поскольку требуются баржи для перевозки длинных конструкций. А кто баржи дотянет? Только бурлаки, скорость которых равна обычной пешеходной. Проще и быстрее по дорогам. Вернее, так было проще до начала дождей. В целом обычные проблемы и заботы, связанные со стройкой.

Цемента инженеру я в этом году не обещал, поскольку самому мало. Разве что камни для верфи подвезу. Остальное не к спеху, тем более что торжественную закладку пароходов отложили на весну.

Осенью 1841 года наша дружная команда переселенцев из будущего решила посвятить массовому строительству всего, до чего додумались. Мой глиняный карьер уже смело можно было назвать кирпичным заводом, и отнюдь не маленьким. Сплавляемые по Самарке всё лето брёвна развозили локомобилями. Цемент, опять же, уже свой. Очередная баржа с камнем, прибывшая с берегов Волги, тоже порадовала.

Недостатка в рабочих руках не имелось. Главное, обеспечить материалами и осуществлять надзор. Без надзора сразу косяки выплывают. Вроде той пережжённой черепицы, которую я неосмотрительно оставил под присмотром крепостных. Погонял тех нерадивых, заставил их разбивать неудавшуюся партию и привычно отсыпать этим дорогу. И дальше сам следил, чтобы снова не испортили труд слепых работников, которые были заняты на формовке кирпичей и черепице.

Казалось бы, народа дофига, а руководителей, считай, нет. Причём все стараются, работают. После проповедей отца Нестора готовы горы свернуть. Был бы ещё прок от подобной самоотверженности. Вот и приходилось крутиться и мотаться везде самому. У меня дети скоро забудут, как папа выглядит. Да и как мама — тоже. Лиза всю весну и лето занималась заготовкой лекарственных трав. Осенью всё это дело сортировала и упаковывала.

Аромат трав, казалось, пропитал даже стены усадьбы. Так-то запах приятный, но это когда уже высохнут. А сырая «ботва» воняет не слишком аппетитно. Хорошо, сушили это богатство на чердаке дома. Позже все расфасовывалось в картонные коробочки, подписывалось и продавалось с благословения батюшки.

Приехавшая в гости София сунула любопытный нос в книги учёта (жена у меня добросовестно ведёт свою бухгалтерию), прочитала, что доходы за неполный сезон составили около восьми тысяч рублей, и устроила Алексею истерику.

Честно скажу, смысла этих выступлений я не понял. Хочет сама травы собирать и сушить — вперёд, в поле! Ах, оказывается, нужно огороды разбивать, засеивать, следить, чтобы сорняки не разрослись, девок разумных набрать, чтобы те собирали травы и после правильно сушили. То есть работать. Не… такое нам не надо, но мужу попенять — святое дело. Попутно денег на обновки попросить и обсудить моду Петербурга.

Поясняла Софии этапы получения травяной аптеки не Лиза, а графиня Новосильцева. Причём тон выбрала такой, что Софья десять раз пожалела о своих претензиях, а позже была отправлена графиней в молельню.

Имеется у меня и такое заведение в доме. Пришлось построить для страждущих. Не так-то много потребовалось расходов и времени, но народ порадовал. Потом отец Нестор освятил и установил несколько икон, написанных старшим Тырановым. На одной из икон стопроцентно был изображён сам батюшка. Даже не знаю, насколько это законно.

Вроде бы к лику святых старца Самарского ещё не причислили. Думаю, не ошибусь, что это личная инициатива иконописца. И чтобы не дразнить гусей (и угодить старцу), икону в молельне усадьбы поставили. Никто из священнослужителей это место не посещал, а моим икона с ликом старца только в радость. Графиня втихаря её к сердцу прикладывала. Типа для излечение недуга.