— Никогда не замечал в тебе стеснительности или стремления четко следовать так называемым женским правилам. А с другой стороны, ты мне не позвонила…

Зоя шутливо хлопнула возлюбленного по плечу. Он улыбнулся, не поднимая головы и не убирая руки от трещины на ее боку.

— Не в этом дело. А в том, что я считаю себя большим злом, и не хочу никого затягивать в свои сети. Только если человек сознательно идет в разверстые врата ада…

— Ты показала мне, что сказочный мир существует. И сама будто пришла из сказки, — Айкен наклонился и поцеловал Зою в уголок губ. — спасибо тебе за это. Надеюсь, у нас все закончится так, как это всегда и происходит в сказках — счастливо.

Девушка улыбнулась.

— Иногда, когда я нахожусь рядом с тобой, мне хочется плакать.

— Почему? — озадаченно спросил Айкен. Зоя не ответила, опустила взгляд, покачала головой.

«Потому, что это не навсегда».

— Пусть даже мы живем в плохое время.

— Нет. Нет плохого времени, а люди — не знаю, может быть, до шестнадцатого века они были вполне милы, но за все то время, что я их видела, они ничуть не стали лучше. Что изменилось за века? Ничего. Придумали автобусы, микроволновку, да в воздухе стало меньше пахнуть нечистотами, больше — выхлопными газами.

Айкен засмеялся и зарылся носом в волосы Зои, благоухающие корицей и яблоком, с тонким оттенком табачного дыма.

— Ты говоришь очень печальные вещи.

Девушка мягко отстранила возлюбленного.

— Ты просто… ох, как Питер Пен. К двадцати семи годам можно было повзрослеть. Помоги мне сесть, — как можно мягче попросила Зоя. Айкен приобнял ее за плечо, помогая удобнее расположиться на диване. Сам молодой человек сел рядом, устроил голову у нее на коленях, Зоя обняла его сверху обеими руками, а Айкен положил свои ладони поверх ее. Удивительно, подумала девушка, как при том, что его руки полностью закрыли ее, до самых запястий, этот жест выглядел таким трогательным.

— Прости, но я в последнее время в напряжении. Не знаю, закончится ли это когда-нибудь.

— Меня пугает одно только это слово — «закончится».

Зоя смотрела на полудетское лицо Айкена, смешно нахмуренные брови, отметила сосредоточенно закушенную губу… С кем она связалась, очертя голову? Влечение ли ее вело, память, идущая сквозь века, или настоящая любовь? Айкен не был идеалом в представлении большинства девушек. Даже, скорее, напротив, изрядную их часть он бы испугал: своими пристрастиями, своей жаждой быть до смерти привязанным к чему-то, желательно, смертельно опасному — наркотикам или женщине, подобной Зое, — своими внезапными вспышками гнева и ревности… Эти мысли крутились в голове Зои, но она даже не моргала, несмотря на то, что ее сердце сжималось от страха, словно живое. Они с Айкеном взаимно повязали себя крепчайшими узами, вплелись друг в друга, как инь-ян, и разорвать эту связь уже не представлялось возможным.

Во всяком случае, до конца их жизней. Впрочем, могло бы случиться и так, что их единство продлилось бы и дольше.

— Ты уже больше не думаешь о своем долге перед Карлом.

— Думаю. Но теперь уже ничего не попишешь. Думаю, он не хранил мне верность. В какой-то мере я на это даже надеюсь — это бы извиняло меня. Немного.