68

Весь день Сомин ютилась в своей комнатке, пока не убедила себя все-таки поговорить с матерью. Джихун был прав этим утром; она должна что-то сказать, иначе всю жизнь будет сожалеть. И в конце концов Сомин всегда предпочитала сталкиваться с трудностями лицом к лицу. Это был ее излюбленный прием.

Раз уж она сразила сансина, то с собственной матерью точно справится… надеялась она.

Ее мать смотрела какую-то слезную дораму выходного дня, в которой было больше мелодрамы, чем сути. По крайней мере, Сомин они всегда казались именно такими.

Она три минуты посидела на диване, притворяясь, что смотрит сериал, а потом заговорила:

– Омма?

– М-м? – Мать не отрывала взгляда от экрана.

– Как ты смотришь на то, чтобы я поступила в университет не в Сеуле?

– Университет? – Ее мама перевела взгляд на нее. – За пределами Сеула? Например, в Кёнгидо?

Сомин нахмурилась:

– Нет, дальше.

Похоже, ее мать наконец поняла, что Сомин хочет полноценно поговорить, и выключила звук телевизора.

– Ты имеешь в виду за пределами страны?

Сомин поджала губы. Ей послышались нотки неодобрения? Может быть, стоит оставить этот разговор на другой раз. Вот только она не была уверена, когда наберется смелости спросить снова.

Ее мать встала и направилась на кухню, и Сомин забеспокоилась, что расстроила ее. Но та вернулась с папкой. Сев, она положила ее между ними на диван.

Сомин открыла папку и обнаружила кучу смятых брошюр университетов со всего миру. Она выбросила их в начале лета.

– Зачем тебе это?

– Я нашла их некоторое время назад, когда убирала у тебя в комнате, чтобы подселить к нам Джихуна. Я хотела поговорить с тобой, но ты последнее время казалась такой рассеянной. Вижу, теперь ты готова это обсудить.

– Мне даже в голову не приходило, что ты знаешь. – Сомин уставилась на города, изображенные в брошюрах, места, где все казалось таким другим. Таким новым.

– Слушай. Может быть, я немного рассеянна, но я все еще твоя мать. А матери знают, чем занимаются их дети.