Сомин очень надеялась, что нет. Она была уверена: узнай госпожа Мун, чем ее дочь занималась во время летних каникул, у нее случился бы сердечный приступ.

– Почему ты их выбросила? – поинтересовалась ее мама.

– Я просто не знала, стоит ли мне подавать заявление в такие места.

– Почему? Дело в деньгах? У меня все хорошо на работе. Так что не переживай об этом.

– Наверное, я больше переживала о том, как ты отреагируешь, если узнаешь, что я хочу уехать. Я нужна тебе здесь.

Ее мать тяжело вздохнула:

– Сомин-а, думаю, я была плохой матерью.

– Что? – Сомин в жизни не слышала ничего более нелепого. Насмотревшись, как страдают ее друзья, Сомин теперь больше, чем когда-либо, понимала, как ей повезло с матерью. Не все выросли, зная, что их любят так, как любили ее. Ей никогда не приходилось сомневаться в материнской любви.

– Давным-давно надо было с тобой об этом поговорить. – Мать взяла Сомин за руку. – Ты – ребенок в этих отношениях. Не мать. И тебе нужно перестать все время заботиться обо мне.

– Что? – Сомин нахмурилась. С чего она завела об этом разговор?

– Ты в этом году выпускаешься из школы. Я хочу, чтобы ты начала думать о том, чего ты хочешь от жизни.

– Я хочу иметь возможность заботиться о тебе. Мы – команда, ты и я.

Ее мать кивнула:

– Да, мы – команда. Но ты должна понять, что у людей в команде разные роли. Моя роль – быть матерью. Твоя – быть ребенком.

Сомин улыбнулась, хотя и была сбита с толку.

– Мы не обычные мать и дочь. Мы другие. Мы особенные.

Ее мать поморщилась:

– Я так тебе говорила, потому что боялась, что иначе ты увидишь: я понятия не имею, что делаю. И мне жаль, что я слишком сильно полагалась на тебя, когда ты была совсем ребенком. Раньше у меня не было возможности быть для тебя сильной матерью. Но теперь я научилась ею быть.

– Не говори так. – Сомин чуть ли не плакала. – Ты идеальная мать. Ты всегда была такой.

Госпожа Мун заправила волосы Сомин за ухо и приложила ладонь к ее щеке.