Боль в животе усилилась, но оставалась терпимой. Он пополз вбок через кукурузу, стараясь не задевать стебли, и приблизился к ограде. Теперь от помощника шерифа его отделял камыш, и Мэйл видел открытый конец водопропускной трубы. Его охватило возбуждение; Джон решил, что сумеет в нее пролезть. Едва-едва, но сумеет. И тогда он ускользнет от этих мерзавцев, от Дэвенпорта и его дружков.
Мэйл лег на спину и прополз под нижней нитью колючей проволоки, затем соскользнул в канаву, ведущую в болотце. Полицейский повернул голову – теперь он смотрел в противоположную сторону. Джон преодолел три фута к камышам и замер, понимая, что, если кто-нибудь сейчас пройдет по обочине дороги, то сразу его заметит. Но с того места, где стоял полицейский, разглядывая поле в бинокль, его не было видно. Затаив дыхание, Мэйл наблюдал за копом сквозь траву, и, когда тот отвернулся снова, преодолел еще два фута; теперь вода почти полностью закрывала его, как залегшего в засаде аллигатора.
До водопропускной трубы осталось всего десять футов.
– Вертолеты уже совсем рядом – один медицинский, другой федеральный. Говорят, у него пластина на днище, позволяющая садиться даже на палубу, – сказал Петерсон.
Лукас кивнул.
– Я намерен пройтись вдоль дороги.
– Хорошо, – не стал возражать Петерсон. – Мы заставим его показаться.
Дэвенпорт посмотрел, как Энди Манетт, Грейс и Женевьева садятся в медицинский вертолет. Женевьеву было невозможно узнать, ее завернули в несколько одеял. Когда вертолет поднялся в воздух, Энди посмотрела на него с застывшим лицом. Через несколько секунд вертолет превратился в точку, удаляющуюся на север. Одновременно с той же стороны появился более тяжелый вертолет.
«Федералы», – подумал Лукас.
Он медленно зашагал вдоль дороги, часто останавливаясь. Здесь было всего трое полицейских: видимость была такой хорошей, что Петерсон отправлял вновь прибывавших полицейских на другие границы поля. Но Лукас не сомневался, что Мэйл обязательно появится здесь.
Под легким ветерком раскачивались кукурузные стебли, точно по воде шли круги – плавно и не слишком быстро. Дэвенпорт подошел к первому полицейскому, коренастому блондину в зеркальных темных очках, с дробовиком у бедра.
– В колодце и вправду был ребенок? – спросил он, когда к нему подошел Лукас.
– Да, только не в колодце, а в цистерне, – ответил тот. – Она выживет. Вы что-нибудь видели?
– Ничего. Из-за ветра кукуруза колышется, и трудно что-нибудь заметить…
Он принюхался к ветру, словно охотничий пес, а Лукас зашагал дальше, изучая поле.
В двух третях пути до следующего полицейского он заметил водопропускную трубу, торчавшую из-под дороги. Она была не больше восемнадцати дюймов в диаметре, и Дэвенпорт подумал, что, возможно, она слишком узкая для Мэйла.
Но именно сюда наверняка и направлялся Мэйл.
Вдоль ограды поблескивал узкий ручеек, который заканчивался мелкой лужицей рядом с концом трубы. Неужели он уже внутри?
Лукас осторожно подошел к насыпи.
И увидел борозды в грязи, возле входа в трубу. Бедра и кончики ботинок. А вот… капелька крови, почти черная на зеленой траве. Труба была узкой. Дэвенпорт рискнул и быстро заглянул внутрь. Отсюда он видел только крошечный зеленый полумесяц на другой стороне. И тут полумесяц исчез. Мэйл полз по трубе. Пространство было сильно ограничено, но он продвигался вперед.