Конечно, Жиль знал, что в доме Лионеля прячется от родных мужа и от прочих врагов госпожа Мадлен, но увидеть её прямо сразу, да ещё и не чинно сидящей и смотрящей в пол, а смеющейся и играющей с детьми – оказалось как-то слишком сильно, он даже глаза прикрыл. Какая же она красавица, и как вовремя подох говнюк де Кресси! О нет, у Жиля не было и не будет добрых слов для этого человека, и ещё – для родителей Мадлен, которые устроили ей такой брак.

Но де Кресси больше нет, а Мадлен – есть. Живая и прекрасная. И дочки у неё довольно милые, когда не говорят чудовищных вещей, которые где-то подслушали. Вот, например, сейчас – когда бегают по двору за мячиком и смеются – очень даже ничего.

Ему захотелось что-нибудь для них вытворить – ну там, фейерверк, живую картину с невиданными зверями, или что там ещё можно выдумать, но он вздохнул про себя, и решил не торопиться. Зато поднял упавший на траву вышитый чепец – явно с медовой головы его строптивой красавицы, кто ещё такой вышьет и наденет?

Тем временем бегавшая тут же с детьми племянница Маргарита радостно приветствовала племянника Лионеля, и две другие дамы тоже подошли поздороваться. Жилю стоило изрядных усилий никак не дотрагиваться до столь приятной ему особы – а только лишь поклониться. И вернуть ей потерянную вещь. Не стоит торопиться, всему свой черёд.

Зато можно было переброситься парой слов с, как он понимал, дамой королевы Маргариты. Жиль встречал эту особу при дворе, и ни за что бы не заподозрил, что она умеет играть с детьми и улыбаться. Однако же – особа всё это умела. Более того, улыбка напомнила ему о давнем знакомстве с выдающимся человеком, вместе с которым Жилю довелось провернуть пару интересных дел, давно, ещё до великого путешествия на Юг и Восток. Дама при упоминании родича оживилась и одарила Жиля улыбкой – весьма своеобразной, ну да если сила у дамы – от дедушки, то того своеобразия там хоть отбавляй. Нет, Жилю бы что-нибудь, чуть менее экзотичное – например, даму из семьи Саваж.

За истекшую неделю Жиль окончательно убедился, что никакая другая дама, кроме госпожи Мадлен, ему не интересна, не подходит и, очевидно – не нужна.

Придворные его величества Карла Девятого были готовы предложить ему своих дочерей, племянниц, вдовых кузин, тёток и прочих близких и дальних родственниц – по отдельности и вместе, только выбирай. Да вот только на лицах этих родственниц не было даже того вежливо-спокойного выражения, которое всегда отличало госпожу Мадлен. Они смотрели в сторону, чтобы не показать… разочарования? Отвращения? В общем, Жиль не испытывал желания узнать, что там, на самом-то деле. Очевидно, там есть желание стать одной из Роганов и получить доступ к некоторому имуществу, тут, правда, Жиль внутренне ухмылялся – видели бы они то имущество, были бы поспокойнее. В общем, благородные дамы ему никак не годились.

Пока он всю последнюю неделю болтался по своим владениям, то поглядывал прицельно на встреченных женщин – кто там у него вообще живёт-то? Оказалось – много кто. И маги, и просто люди. И даже встречались свободные – как юные девы, так и взрослые женщины. Вдовы и дочери торговцев, ремесленников, крестьян – в конце концов. Но ни в ком не нашёл он той утончённости, какую видел в госпоже Мадлен. Ей бы он отдал в руки и Акон, и городской дом – без страха, как Жакетте. Только вот… она не желала брать.

Но оставался шанс, что – причина в другом. Может быть, там дело вообще не в нём, а в каких-то обстоятельствах её жизни, о которых он ничего не знает? Может быть, её нужно просто приучить к себе, как он когда-то приучал матушку его милости Котальдо, она была той ещё независимой особой? И её нельзя было сгрести в охапку и унести, как обычную кошку, потому что там такие зубы и когти, что живым не уйдёт никто, только уговаривать. Может быть, госпожу Мадлен можно убедить в своей безопасности и уговорить?

И поэтому как только возникла мысль, которую нужно было обсудить с племянником-преосвященством, прежде чем нести её куда-то дальше, Жиль решил напроситься в гости. Не говорить о госпоже Мадлен ни слова, только о деле. Дело-то вправду есть, и требует внимания. Племянник глянул хитро – и пригласил на следующий день составить ему компанию. Правда, доставкой на место вновь занимался де ла Мотт, но у него судьба такая.

И вот все они собрались за обеденным столом – небольшим и круглым, и взрослые, и дети. Госпожа Мадлен надела что-то очень милое и оказавшееся ей очень к лицу – Жиль никогда не разбирался во всех этих бесчисленных предметах, которые дамы надевают на себя для красоты. Точнее, понимал, как помочь даме со всем этим расстаться, и не более. И сейчас ему оставалось только поглядывать на неё – он надеялся, что делает это не слишком заметно, а она сидела как раз напротив него, между младшими детьми, и больше следила за ними, чем ела сама. Правда, вскоре дети запросились наружу и были отпущены, и госпожа Мадлен проводила их до двери и вернулась с улыбкой, и он улыбнулся ей в ответ – и она не отвела взгляда, и это была маленькая, но победа.

- Вам не скучно в этом уединённом доме, госпожа Мадлен? – решился спросить он.

- О нет, ваше высочество, не скучно, - надо же, снова улыбка. – Наверное, мне никогда не бывает скучно.

Хорошо, не улыбка, а намёк на улыбку, обещание улыбки. Но – уже что-то. И вообще за ту неделю, что госпожа Мадлен здесь, она стала спокойнее и чаще смотрит по сторонам, а не только в пол, на обтянутые юбкой колени или на детей.

- Это очень ценное качество, госпожа Мадлен. Может быть, вы когда-нибудь расскажете мне о том, как вам это удаётся?

- Само собой, - ну вот, взгляд снова опустился в тарелку.

- Значит, это ваш врождённый талант, - Жиль постарался не есть даму глазами, а всего лишь осторожно смотреть.

- Госпожа Мадлен определённо талантлива, - сообщила Маргарита. – Она умеет столько всего полезного, и её чудесные дочки – тоже! Право, я столько доброго не умею, - подмигнула она госпоже Мадлен. – Правда-правда! Если даже маленькая Аделин умеет очищать одежду от грязи, то госпожа Мадлен – просто фея!

- Господа – серьёзные маги, им вряд ли может быть интересна очистка одежды от грязи, - усмехнулась Мадлен.

- Уверяю вас, госпожа Мадлен, маги носят одежду точно так же, как и все люди, - усмехнулся ей в ответ племянник.