(21:45)
КЛЭР: Дети набегались и объелись, и теперь они сонные и капризные. Прохожу в коридоре мимо Колина Кендрика и спрашиваю, не хочет ли он вздремнуть; он очень важно отвечает, что хочет остаться со взрослыми. Я тронута его вежливостью и юной красотой, его застенчивостью в разговоре со мной, хотя он знает меня всю жизнь. Альба и Надя Кендрик не так сдержанны.
– Ма-а-ам, – блеет Альба, – ты же
– Конечно, но разве вы не хотите ненадолго прилечь? Прямо перед полночью я разбужу вас.
– Не-е-ет.
Кендрик слушает этот диалог, я пожимаю плечами, а он смеется.
– Упорная парочка. Хорошо, девчонки, давайте вы пока тихонько поиграете в комнате Альбы.
Они уходят, ворча. Мы знаем, что через несколько минут они будут счастливо играть.
– Рад увидеть вас, Клэр, – говорит Кендрик, когда подходит Алисия.
– Привет, Клэр. Посмотри-ка на папу.
Смотрю по направлению взгляда Алисии и вижу, что наш отец флиртует с Изабель.
– Кто это?
– О господи! – смеюсь я. – Это Изабель Берк.
Начинаю описывать сексуальные наклонности Изабель. Мы так смеемся, что почти дышать не можем.
– Ну, здорово. О, прекращаем, – говорит Алисия.
К нам подходит Ричард, привлеченный нашей истерикой:
– Что такого смешного,
Мы трясем головами, продолжая хихикать.
– Они издеваются над брачными ритуалами собственных предков, – говорит Кендрик.
Ричард кивает, смущенный, и спрашивает Алисию о расписании ее весенних концертов. Они удаляются по направлению к кухне, болтая о Бухаресте и Бартоке. Кендрик по-прежнему стоит около меня, хочет сказать что-то, чего я не хочу слышать. Я говорю, что мне нужно идти, и он берет меня за руку.