– Хреновая мысль.

– Правда? А мне она больше всего нравится. – Ингрид улыбается. Это недобрая улыбка. Скорее напоминает гримасу. – Мне она так нравится, что натолкнула меня на одну идею.

Она встает, идет через комнату, по коридору. Слышу, как она открывает и закрывает ящик. Снова появившись в комнате, она держит одну руку за спиной. Встает напротив меня, говорит: «Сюрприз!» – и наставляет на меня пистолет.

Это не очень большой пистолет. Тонкий, черный, сияющий. Ингрид держит его у талии, небрежно, как будто она на вечеринке. Я смотрю на пистолет.

– Я могла бы пристрелить тебя, – говорит Ингрид.

– Могла бы.

– А потом я могла бы пристрелить себя.

– И такое возможно.

– Но это будет?

– Не знаю, Ингрид. Ты должна решить.

– Ни черта подобного, Генри. Скажи, – требует Ингрид.

– Хорошо. Нет. Так не будет.

Я стараюсь, чтобы голос звучал уверенно.

Ингрид ухмыляется.

– А что, если я захочу, чтобы это было так?

– Ингрид, отдай мне пистолет.

– Подойди и отними.

– Ты собираешься меня пристрелить?

Ингрид качает головой, улыбаясь. Я слезаю с дивана на пол, ползу к Ингрид, тащу за собой платок, ползу медленно, из-за действия обезболивающего. Она отходит назад, не отводя от меня дула. Я останавливаюсь.

– Ну же, Генри. Хорошая собачка. Доверчивая собачка. – Ингрид снимает пистолет с предохранителя и делает два шага ко мне. Я замираю. Она целится прямо мне в голову. Но затем смеется и приставляет пистолет к своему виску. – А как насчет этого, Генри? Так будет?