— Рафаэль, мой дорогой Рафаэль, неужели это то, о чём я думаю? И суток не прошло! — он сложил руки на груди, ладонь к ладони, издевательски улыбаясь и наклоняясь к Алисии. Ноздри мужчины раздулись, он принюхивался к ней, как к куску только приготовленного мяса. — Может, ты бы так не торопился? Приехал, скажем, завтра? Или через недельку, что уж тут, мы же совсем не готовились к этому сутки напролёт, да?

— Займись своим делом, Мишель, и не ворчи. Сегодня у тебя всё равно не так много свободы, чтобы упрекать меня в медлительности.

— О, конечно, ведь мы бы не получили результатов уже сейчас, позволь ты мне начать утром? Но нет, пока мы не приедем лично, ничего нельзя! — учёный схватил Алисию за щёки, болезненно сжимая, заставляя открыть рот. У герцогини при всём желании не получилось бы укусить его, даже когда пальцы мужчины достали её язык, прокатывая его меж пальцев. — Как интересно, просто замечательно! Такой бледный, ещё и рот синеват. Будь она человеком, тело опознали бы трупом, но очень хорошо сохранившимся, господин.

— Оставь меня без лишних подробностей и проверяй то, что нам интересно. Микаль, ты принёс?

— Да, господин.

Мишель отпустил язык, вытер руку о свой халат и схватился за глаз Алисии, растягивая веки вверх и вниз. Глаз тут же защипало, он высох, похолодел, наполнился слезами и непреодолимым желанием моргнуть, чего не позволял сделать учёный. Казалось, ему любопытно всё, каждая реакция, отличие тела. Всхлип сам собой вышел из груди, в носу защипало, но её не отпускали, и было больно, глаз бегал, цеплялся за уголки его маски, седые волосы, ремешки, бескровные губы. Алисия попыталась отдёрнуть голову, отвернуться, но другая рука, принадлежащая Рафаэлю, впилась в её волосы, сжимая на грани с вырыванием и не давая сопротивляться.

— Будьте вежливы, Мишель пока только осматривает вас, — он совсем не успокаивал, наоборот, чувство, что дальше будет только хуже, подкреплялось знанием, что у этих людей есть какие-то планы, а не простое желание похитить красивую девушку. — Не стоит бояться нашего доктора, герцогиня, он действует на благо науки и не причинит вам излишнего вреда. Если вы позволите, он позаботится и о вашем комфорте во время всех наших процедур.

— Размечтался. Микаль, ну что так долго? — её глаз отпустили, и Рафаэль тут же убрал руку из волос Алисии, кладя её опять на спинку сидения. Алисия тут же повалилась вперёд, слёзы потекли по щекам, обжигая и капая на колени. Она не хотела смотреть, знать, что будет дальше, но страх неизвестности куда сильнее, и Алисия вскинула голову. Перед ней на высокий столик для декоративных ваз поставили деревянную коробочку, с горкой наполненную землёй. Сбоку лежала крышка, с одной из сторон, ближайшей к руке Алисии, находилась выемка, полукруг. Мишель оттолкнул Микаля, как только столик был установлен, и подвинул коробку ближе, частично переставляя его на подлокотник. — Прошу, герцогиня, не бойтесь немного испачкаться. Это простая земля, мы даже убрали камни и живность, чтобы вам было приятней. Разве вы не благодарны?

Мишель взял её руку, приподнимая и кладя запястьем в выемку, так что ладонь оказалась внутри коробки, поверх земли. Алисия не сомневается, что смогла бы опрокинуть её сейчас на землю, но храбрости не хватало, чтобы проявить неподчинение, и оставалось только надеяться, что они пощадят её, если сотрудничать там, где она могла себя заставить.

Так Алисия думала, пока Мишель не завёл руку за спину, с трудом достал из-за пояса нож и несколько раз проверил его на свету. Холодный пот выступил на лбу, дыхание прервалось, и Алисия завороженно смотрела за его действиями. В момент, когда лезвие оказалось под пальцами, её дух покинул жалкую оболочку. В следующий момент крик разорвал горло, желчь потекла по подбородку, сознание мелькало, то покидая её, то возвращаясь и заставляя осознавать мир вокруг слишком чётко, намного чётче, чем он когда-либо был, и в то же время так смутно, словно всё покрыли фильтром с затемнением по углам.

Когда от крика закружилась голова, а боль стала отступать на второй план, заглушённая шоком, Алисия поняла, что её руку глубже затолкнули в землю, а коробочку накрыли крышкой. Теперь, не видя, можно было представить, будто ничего и не было, вот только доктор ни на шаг не отошёл, прям перед ней рассматривая отрезанные фаланги среднего и указательного пальцев левой руки. С костью, торчащей с одной из сторон, но совершенно не кровоточащих, окружённых белым слоем мяса, внешне отличающимся от человеческого только цветом. Будто отрезали не от неё, а от свежего деревца или глиняной статуи. Будто не должно быть так больно, как оно есть, ведь внутри она совершенно не такая, как обычные люди.

В детстве Джена мечтала стать феей. Кто не мечтал, на самом деле? У них есть крылья и магия, и другие миры с чудесами и волшебными созданиями. Знай она тогда, что когда-нибудь получит возможность стать кем-то, чем-то волшебным, чем-то, чего на самом деле не может быть на земле, была бы в полном восторге. Да даже месяц назад, читая еженедельно выходящую главу о приключениях Саманты и Эйдана, она обрадовалась бы, узнай, что когда-нибудь и на её долю выпадет волнительное приключение.

Сейчас, сидя в тёмном зале, прикованная к креслу, оставленная обитателями поместья до утра, Алисия не рада. Слёзы не переставая текли по её лицу, тело дрожало, но от холода или истерики она не знала. Хотелось домой, к сериалам и дурацким роликам про котов, к вечным поискам работы, где не пришлось бы общаться с людьми. К вредной еде из супермаркетов, к плохим новостям, происходящим где-то там, по другую сторону экрана телевизора, но не с ней. Возможно, к вечерним посиделкам у камина с Сэм, к трапезам с Самуилом и долгим репетициям вальса.

Её найдут. Алисия знала, что помощь придёт, что всех в этом доме накажут, что спасут не только её, но и остальных заложников подземных комнат. Вот только знание не принесло ничего, кроме отчаяния, горечи, что они придут поздно, слишком поздно, ведь она уже потеряла часть пальцев, и неизвестно, что они решат забрать следующим.

Ночь проходит беспокойно, Алисия так и не уснула, глаза болели, соль застыла на щеках, неприятно жаля. Она начала чувствовать ладонь около пары часов назад. Не боль, её не было, даже когда Алисия шевелила растерзанными пальцами, но онемение всё ещё сильное, и возможно, что остальные чувства вернутся со временем.

С первыми лучами, проходящими сквозь не прикрытые занавесками окна, в зал вошёл Микаль. Должно быть, сейчас не больше четырёх или пяти часов утра, но он выглядел собранным, выспавшимся или хорошо скрывавшим следы усталости. Перед собой он катил тележку, на которой находились тарелки и чай. Остановившись около Алисии, Микаль достал из-под тележки табурет и занял его, взяв ложку и набирая не очень жидкую кашу.

— Рад видеть, что вы уже не спите, госпожа Джерард. Мишель планирует навестить вас в ближайшее время, и было бы чудесно, если бы вы поели до этого. Думаю, у госпожи уже должен был разыграться аппетит, — донося неприятнейшие новости, он попал в точку своим предположением. Не евшая уже больше суток, а то и почти два полноценных дня, она голодна и всё бы отдала за трехлитровую бутылку газированной воды. Говорить об этом вслух слишком стыдно, особенно после вчерашней выходки, повторить которую ей не хватит сил. Да и желания, если честно, тоже. Голод слишком давит, чтобы отворачиваться, когда еда преподносится ей на ложечке, и Алисия, тяжело выдохнув, сдалась, открывая рот и ложку за ложкой принимая кашу. Вкус не ощущался на языке, ей почти не приходилось жевать, и сладостное чувство насыщения наполнило её куда раньше, чем серое месиво, ошибочно принятое за еду. Тяжелее с чаем, но Микаль никак не комментировал её поспешные глотки, лишь придерживая кружку и дважды наполнив её заново, прежде чем Алисия покачала головой, отказываясь от четвёртой порции.

В тишине, прерываемой звоном посуды, возвращаемой на тележку, Микаль и Алисия находились ещё несколько минут. После дворецкий достал платок и утёр щёки герцогини, осторожно переходя на глаза, которым стало немного лучше, когда соль от слёз смыли парой изящных движений.

— Доктор Мишель придёт сюда к семи. У вас есть время отдохнуть и прийти в себя. Вы сильная леди, я уверен, справитесь с этой задачей.

Слова прозвучали бы ехидно, насмешливо, если бы их произносил кто-то другой. Микаль же казался отстранённым, выполняя все действия механически и, закончив, удаляясь, словно ситуация совершенно его не трогала. Алисия подумала о том, сколько подобных монстров ей предстоит встретить на своём пути. Возможно, её желание расстаться с Самантой на прошедшем дне рождения принца было самым разумным, что она только обдумывала в своей жизни. Чем дальше от неё главная героиня, тем безопаснее. Особенно если то, что происходило сейчас — не связанная с основным сюжетом ветка. Чем скорее она окажется как можно дальше от своей служанки, тем спокойнее будет жизнь, особенно когда она добьётся развода с Самуилом и начнёт вести ничем не примечательный маленький бизнес в столице.